Путешественница

— Дружок, где есть рабы, есть мароны: находятся те, кто лучше умрет как зверь, но не будет жить в неволе.

Джейми посмотрел на Лоренца очень неодобрительно.

«Дом голубой горы» — так называлась плантация Джареда у Сахарной гавани. Название ей дал остроконечный пик позади усадьбы, поросший соснами и придававший горе голубоватый оттенок.

Дом находился на сваях, облепленных моллюсками и опутанных «волосами сирены» — водорослями. Веранда нависала над водой, что открывало домочадцам прелестный вид на лагуну.

Джаред предупредил жителей «Дома голубой горы», что мы прибудем к ним, в письме, которое ушло с кораблем, вышедшим из Гавра на неделю раньше нас. Учитывая нашу задержку на Эспаньоле, мы прибыли приблизительно через месяц после получения письма Кеннетом Макивером и его женой, так что они не на шутку волновались, ожидая нас.

— Я уж подумал, что вы попали в полосу штормов да там и сгинули, зимой оно часто так бывает, — повторял управляющий, качая лысой головой. Его супруга также была рада нам. Я не верила своим глазам, но она, будучи на пять лет моложе меня, уже успела стать пухленькой бабушкой.

Джейми и Фергюс размещали команду и разгружали корабль, а мы с Марсали занялись чисто женскими вещами — приведением себя в порядок.

Наконец-то я добралась до мыла и горячей воды! Дело в том, что руку нельзя было ничем тревожить и в море до снятия повязки я не купалась.

Привыкнув к такой полудикой жизни, то есть отсутствию возможности принять ванну и более-менее сносно выкупаться, не говоря уже о мытье головы, я совершенно забыла о том, что где-то существует нормальная жизнь, где не нужно ходить расставляя ноги, как приходилось это делать во время качки, что простыни могут быть чистыми, что ванна является естественной гигиенической процедурой, а не манной небесной. Ванна в доме плантатора была деревянной, и от этого все целебные масла, которыми она была наполнена, и сама горячая вода приобретали запах с древесными нотками. Там также имелась губка, и я с приятностью оттирала грязь, въевшуюся в кожу, избавлялась от морской соли и полоскала волосы настоем ромашки и гераниевым маслом, время от времени пользуясь яичными желтками. Миссис Макивер в изобилии предложила мне мыльную стружку.

Горячая вода для ванны делалась таким образом: во дворе стоял котел, гревшийся на костре. Черные рабыни приносили туда воду и определяли необходимое ее количество, поддерживая огонь. Говоря современным языком, это называлось эксплуатацией и использованием рабского труда, но наполнение ванны горячей водой было единственным случаем, в котором я соглашалась на такой труд.

Теплая вода и пар, насыщенный ароматом полезных веществ, распарили мое тело и подарили ему много приятных минут. Волосы уже не были спутаны комками, и я чувствовала, как они струятся по плечам, не отягощенные грязью. Кровати, разумеется, были настоящими кроватями, а не их подобиями, каковыми были койки, и на них, свежих и приятно пахнущих, можно было вытянуться во весь рост, что я незамедлительно и сделала.

Проснулась я уже в сумерках. Застекленная дверь спальни была открыта, пропуская с веранды в комнату темные тени.

Рядом со мной лежал Джейми, мирно посапывая во сне.

Дыхание говорило о том, что его сон глубокий и спокойный, но стоило мне завозиться, как он открыл глаза, узнал меня и притянул к себе, пахнувший кедром и мылом после своей ванны. Наш поцелуй вышел томным и затяжным, потому что я провела языком по его губам, а потом сунула ему в рот свой язык, дразня и приглашая.

Свет, отражавшийся от лагуны, был неверным и дрожащим. Могло показаться, что мы тоже пребываем под водой, таким зеленым он был, но под водой не могло быть столько воздуха.

— Англичаночка, ты так пахнешь, что тебя съесть хочется, — сонно забормотал Джейми, ощупывая мою голову. — Кудрявая какая. Иди же.

Я была сейчас кудрявее, чем когда-либо, если можно так выразиться: вымытые в травах волосы вились вокруг головы подобно тому, как вились змеи вокруг головы Медузы. Джейми не дал мне возможности пригладить их и потянул на себя. Волосы упали ему на лицо.

Я едва успела убрать их, чтобы они не лезли в рот во время поцелуя, но в глаза они все-таки лезли.

Мои груди прижимались к его груди, и это было прекрасно. Джейми намеренно ли, случайно ли шевельнулся, и мне стало еще приятнее от прикосновения, имевшего характер трения тела о тело.

Он стиснул мои ягодицы, намереваясь раскрыть меня.

— Рано! — Я вернула свое тело в прежнее положение и повертела бедрами, чтобы лучше ощутить то гладкое и твердое, что было прижато мной.

Джейми легонько охнул:

— Смотри сам: месяцами мы не могли любить друг друга так, как хотели бы. Эти постоянные прятки за неимением места. А сейчас есть и время, и место — смотри, какие роскошные кровати! Почему бы не любить друг друга всласть?

— Ой, англичаночка, смутила меня. — Джейми все-таки пытался войти в меня, надавливая бедрами на мой живот и изгибаясь подо мной. — Ты считаешь, что нельзя было отложить это сладкое занятие на потом?

— А ты хотел бы на потом? Лгун. Молчи и не двигайся, я все сделаю сама.