Путешественница

Он проворчал что-то нечленораздельное, но отпустил меня и позволил делать то, что я задумала. Я же, извиваясь, сползла пониже и легла на него так, что мои губы находились на уровне его груди. Взяв сосок губами, я обвела его, пока не почувствовала, что он набухает, что свидетельствовало о возбуждении его владельца; об этом дал знать и сам Джейми, напрягшись подо мной и вздыхая. Чтобы заставить его лежать смирно, я положила руки ему на предплечья, не прекращая облизывать и обсасывать сосок и волоски вокруг него.

Увлекшись этим делом, я не сразу услышала, что из-под меня доносится какое-то довольно связное бормотание. Уточняя, что это за звуки, я не постеснялась прямо спросить об этом Джейми, на что он честно ответил:

— Читаю молитвы. — На меня смотрел один голубой глаз. — Иначе не выдержу твоих пылких ласк, англичаночка.

Закрыв глаза, он продолжил:

— Ave Maria gratia plena…

Это меня позабавило. Не могу сказать, чтобы мне нравилось слушать молитвы из уст Джейми в такой деликатный момент, но я взялась за второй сосок.

— Слушай, ты прочел «Отче наш» уже трижды. Повторяешься.

— Да? Я вообще думаю, на каком свете сейчас нахожусь, — произнес он, не открывая глаз.

Бедра его подергивались, и на лбу выступил пот.

— Англичаночка, сейчас?

— Нет еще, погоди.

Не знаю отчего, да только мне вспомнилась шутка, которую я не раз проделывала с Брианной, резко дуя ей в пупок. Когда я проделала то же самое с Джейми, он дернулся и вскрикнул:

— Не надо!

— Почему? Брианне очень нравилось, когда я так дую. Конечно, это было тогда, когда она еще лежала поперек кровати.

— Я, вообще-то, давно уже лежу на кровати, — заметил он. — И давно уже хочу тебя, если ты этого не замечаешь. Коль уж так хочется, можешь проделать эту штуку с моей штуковиной, той что между ног.

Не вопрос.

— У тебя бедра совсем лысые, волос нет. Отчего так? — спросила я погодя.

— Корова языком слизала, — прошипел он. — Англичаночка, хватит уже, ради бога!

Я позабавлялась еще немножко, пока не устала.

— Теперь уже точно хватит, — откинув волосы с лица, довольно заявила я. — Ты говоришь «ради бога» уже минуты три, так что хватит с тебя.

Джейми радостно засмеялся и ловко перекатил меня на спину.

— Покайся, грешница, — рыкнул он, наваливаясь всем телом на меня.

Я только мотнула головой, с вызовом улыбаясь.

— Не-а.

Он свирепо уставился на меня и пообещал:

— Смотри у меня, пожалеешь! Ничего, ты у меня не то еще запоешь. Будешь умолять о пощаде!

Джейми уже успел зажать мои запястья мертвой хваткой, и я забилась под ним в притворном протесте, с огромным удовольствием предвкушая расправу.

— О нет, пожалуйста, не надо! Отпусти меня, зверь, я исправлюсь!

Теперь пришла его очередь мстить, и он уткнулся лицом мне в грудь — в зеленоватом свете я видела, как она белеет.

— Pater noster, qui est in coelis…[40]

 — донесся мой голос откуда-то с подушек.

Стоит ли говорить, что, занятые друг другом, мы пришли к ужину не вовремя?

Хотя Джейми и опоздал, он не стал терять время и, поедая снедь, щедро выставленную на столе, выведывал необходимые ему сведения.

— Знаю ли я миссис Эбернети из Роуз-холла?

Макивер размышлял, стуча ножом по столешнице.

— Должно быть, я где-то слышал, потому как имя знакомое, но где…

— Как это где? — Его жена говорила служанке, как печь горячий пудинг, но, услышав вопрос, решила помочь. — Выше по реке Йалла они имеют плантацию в горах, преимущественно сахарный тростник и немного кофе.

— Точно, как же я мог забыть! Спасибо тебе, Рози, — заулыбался Макивер. — У тебя изумительная память.

— Где там, — потупилась Рози Макивер, — кабы не тот священник, который спрашивал о миссис, я бы тоже не вспомнила.

— Какой священник? — Джейми положил себе порцию жареного цыпленка.

— Мистер Фрэзер, вы так хорошо кушаете! Наверное, это действие нашего островного воздуха, он у нас особый! — воскликнул Макивер, любуясь на моего мужа.

Джейми покрылся румянцем.

— Э-э, да, действительно, у вас здесь прекрасный воздух. — Он избегал моего укоризненного взгляда. — Так о ком вы говорили? Продолжайте, не отвлекайтесь на мою скромную персону.

— О Кэмпбелле, священнике церкви Новоявленной Милости. Арчибальде Кэмпбелле, — добавила она, словно здесь было много Кэмпбеллов.

Взметнувшиеся брови выдали меня.

— Вы знаете его, миссис?

Я не стала вдаваться в подробности и, подхватывая вилкой маринованный грибок, скромно сказала:

— О да, мы встречались несколько раз в Эдинбурге.

— Так вы знаете этого добродетельного человека? Он прибыл сюда с миссией. Что ни говорите, а черные язычники тоже нуждаются в слове Божьем.

Кенни Макивер не разделил воодушевления супруги и фыркнул, изобличая в себе паписта.

— Кенни, ты не мог бы не смеяться? Если ты помнишь, то когда мы женились, родители отреклись от меня, но я пообещала им, что приведу тебя к свету? — Повернувшись в мою сторону, она сказала: — Когда-нибудь это случится, я не теряю надежды. Я принадлежу к Свободной церкви, но муж ни в какую не желает признавать ее святость.