Путешествие к Источнику Эха. Почему писатели пьют

В то время он начал поэму об Анне Брэдстрит — и биографию, и дань восхищения давно усопшей, да еще и переболевшей в юности оспой[280] поэтессе из Новой Англии. «Дань почтения миссис Брэдстрит» едва не убила его, но получилась прекрасной: горячей и одновременно изысканной. В ней сочетаются поразительное мастерство биографа и ощущение непостижимого родства душ живого и давно умершего человека. Поэт обращается к призраку Анны, магнетической силой своего обожания призывая ее вернуться:

Оба наши мира нас обронили. Держисьи кротко на меня гляди. Из маиса и воздуха

тело твое, оно движется. Я его призываю, вижусквозь века.Едва ли ты надолго. Как мымедлим, витая в воздухе нашей любви,

необъяснимо видимые, но кому́, год,годы, да мало ли сколько; или нет;незнакомцу; или нет; мерцаем и пропадаем[281].

Однако дальнейшее было печально. В 1953 году (год завершения поэмы) Эйлин ушла от Берримена, устав бороться с его тревожностью, пьянством, беспорядочными связями и мучительно переживаемым чувством вины. Он переехал в отель «Челси» в Нью-Йорке, где жил и его старый друг Дилан Томас. Четвертого ноября Томас потерял сознание, перебрав виски в баре «Уайт-Хорс», и был помещен в больницу Святого Винсента в Гринич-Виллидже. Несколько дней спустя Берримен зашел в ненадолго оставленную без присмотра палату и обнаружил Томаса в кислородной палатке мертвым с выбившимися из-под одеяла голыми ногами. Это было предупреждением — но оно, по-видимому, еще требовало истолкования.

В 1954 году Берримен вел семинары по писательскому мастерству в Айовском университете, где лет через двадцать Джон Чивер и Реймонд Карвер будут искать равновесия между своими пристрастиями и обязанностями. В первый же день он упал в своей новой квартире с лестницы, пробив стеклянную дверь и сломав левое запястье. Он начал преподавать с перевязанной рукой, вдохновенный и неутомимый как обычно, несмотря на надвигавшуюся депрессию. Поэт Филип Левин, один из его тогдашних студентов, писал позднее о своем бывшем учителе:

Джон Берримен

Он всегда входил в аудиторию очень возбужденный предстоящим занятием; в руках у него была пачка карточек с выписками, в которые он заглядывал редко. В частной беседе со мной он признался, что на подготовку к этим встречам у него уходили целые дни. По окончании занятия он уже находился в полуобморочном состоянии… Неважно, что вы слышали или читали о его пьянстве, безумии, непостоянстве, я заявляю вам, что зимой и весной 1954 года, живя в одном из самых унылых городов нашего сурового Среднего Запада, Джон Берримен никогда не пренебрегал своими преподавательскими обязанностями[282].

Преподавательская работа оборвалась, когда он ввязался в пьяную потасовку с владельцем квартиры, которую снимал. Он был задержан и провел ночь в камере, где полицейские, видимо, занимались перед ним эксгибиционизмом. После того как слухи об этой унизительной истории расползлись, его вызвали в деканат и уволили. По счастью, один из друзей нашел ему должность в Миннесотском университете, который стал местом постоянного пребывания Берримена до конца его жизни. Он снял квартиру в Миннеаполисе и начал новый цикл стихов, которые назвал «Песнями-фантазиями».