Путешествие к Источнику Эха. Почему писатели пьют

Выйдя из клиники, Берримен сохранял трезвость двенадцать дней, потом снова напился. Теперь его охватила эйфория работы: новая лирика, новое погружение в биографию Шекспира. В его письме Уильяму Мередиту звучат нотки одержимости:

У меня была лучшая зима, сколько я себя помню, — напряженнейшая работа над Шекспиром, исследование и критика, а еще новые стихи, «Влюбленный Вашингтон», которые продвигаются скачкообразно… мои два малоинтересных семинара в университете, один по «Гамлету», другой по американскому характеру. Читаю блистательную «Последнюю хронику» Троллопа, каждый день читаю Книгу Бытия, а еще «Ацтеков» Джорджа Вэйлента, это подготовка к трех-четырехнедельной поездке следующим летом в Мексику[292]

.

А 26 февраля 1970 года Берримен снова попал в больницу с такими гематомами на ногах, что не мог ни ходить, ни стоять. В течение следующих полутора месяцев он еще четыре раза оказывался в больнице, всякий раз лишь на время, необходимое для детоксикации, после чего опять напивался.

2 мая он был срочно доставлен в Центр интенсивного лечения алкоголизма при больнице Святой Марии в Миннеаполисе — это была его вторая попытка исцелиться. Здесь он сделал Первый шаг, когда алкоголик признает, что он бессилен перед лицом зависимости и утратил контроль над своей жизнью. Пытаясь решительно овладеть огромным, пугающим скрытым смыслом этого приговора, Берримен записал и затем прочел вслух перед группой эту стремительную, беспощадную автобиографию своего пьющего я: