Путешествие начинается

Дом был пустой и холодный, но это его не смущало. В комоде он нашел ящичек со странными длинными проводами, похожими на клубок пестрых змей. Апсон вернулся на веранду и подошел к Эмили.

Ее глаза были неподвижны и глубоки, точно два осколка блестящего хрусталя. Он разглядывал ее – идеальные черты лица, тонкие изящные руки, неподвижные бледные пальцы с аккуратными ногтями, чуть спадающие на лицо темные волосы, слегка движимые легким сквозняком.

– Пора проснуться, девочка, – проговорил Джек, приблизившись к ней вплотную и стягивая с ее спины блузку. Легкий щелчок – и между лопаток Эмили открылся небольшой паз с двумя портами. «Зарядка энергетической батареи» – было написано над одним, «Подключение к операционной системе» – гласила вторая табличка.

– Опять разрядилась… Я ведь говорил тебе, Эми – следи за собой. Но ты, как всегда, не слушаешься… – он со вздохом подсоединил провод к первому входу и воткнул его в розетку. В груди девушки что-то зажужжало. Апсон улыбнулся еще шире.

– Знаешь, почему я всегда останусь счастливым? Почему я так радуюсь, хотя мои друзья не находят себе места от горя?

Эмили молчала, все так же неподвижно замерев над цветком.

– Потому что ты всегда будешь жива, моя хорошая. Мне никогда не придется закапывать тебя в землю. Выбирать для твоего тела гроб. Начинать все сначала. Никто из них не подозревает, что ты совершеннее всех. Они не подозревают, кто ты на самом деле. Мне достаточно лишь… Достаточно лишь всего… – Джек прервался и разразился радостным, наполненным счастьем хохотом.

– Батарея заряжается, – прогудел механический голос из живота Эмили, и тут же она моргнула, словно очнувшись.

– Ох… Кажется я… Кажется я задумалась на секунду… – девушка выпрямилась и удивленно окинула взглядом цветок. – Милый, ты уже вернулся?

– Только что зашел домой, но пришлось решить маленькую проблему.

– Что случилось?

– Ты опять забыла про батарейку…

– Прости. Совсем вылетело из головы, – ее глаза наполнились яркими искрящимися огоньками, и Джек страстно поцеловал ее, крепко сжимая в объятиях.

Под шепот колосьев

Колосья мягко шелестели, точно огромный серовато-бежевый океан. Их сухие головки с легким шепотом соприкасались друг с другом, повинуясь прохладному вечернему ветерку. Кори Лоуренс осторожно шагал в этом шуршащем море и задумчиво глядел на закатное солнце, устало погружающееся за горизонт.

«Еще один день,» – пронеслось в его голове. – «Сгорел, как спичка. Так они и улетают – один за другим, один за другим… Как же глупо…» Он едва чувствовал маленькую тропинку, виляющую среди плотных стеблей колосьев. После длинной рабочей смены ноги слушались с трудом, и напоминали вареные макароны. Последние несколько месяцев вечера были неизменны – огромное пшеничное поле, длинная узенькая дорога и розовато-красный солнечный шар, угасающий, как гигантская лампочка. Жизнь не имела особого смысла – только изнурительная работа, заполнившая все существование и превратившаяся в бесконечную каторгу. Лоуренс пытался бежать от самого себя. Причиной – конечно же – была женщина. Его бывшая жена, Клэр. То, как они расстались, он, наверное, будет помнить до конца жизни. После всего произошедшего Кори не нашел ничего лучше, как пить с утра до ночи, и единственным, что могло вытащить его из этой ямы, была работа. Отец устроил его на медеплавильный завод под Риверсайдом, и теперь Лоуренс не видел белого света и впарывал, впарывал и еще раз впарывал. Плюсов в итоге все же было больше – у него не осталось время на дурные мысли, выпивку и сожаления. Лишь по вечерам былая хандра начинала вновь затягивать Лоуренса в свое болото, но сил на то, чтобы горевать, совсем не осталось. Он лишь машинально прокручивал все произошедшее в своей голове, как старую видеозапись.

В тот день Клэр как обычно должна была поехать на съемки – она работала моделью и фотографировалась для популярного в Риверсайде журнала «Passion». Кори привык к профессии своей возлюбленной и прекрасно знал, что откровенных фотосессий его жена никогда не делает. Чаще всего сеты ограничивались демонстрацией новой одежды или, в крайнем случае, модных купальников. В основном же Клэр фигурировала в рекламных зарисовках, красивых пейзажах или каких-нибудь рекламных постерах. Он всегда доверял ей, да и она, как казалось, не давала никаких поводов, чтобы усомниться в себе. Однако в тот поганый день все перевернулось с ног на голову. Кори тогда хотелось думать, что это просто дурной сон, который вот-вот кончится.

Поздно вечером ему позвонил один приятель, живущий в Маунтевилле, и сказал, что видел, как его жена с каким-то парнем поднялась в квартиру по соседству.

– Я не хотел бы тебе этого говорить… Но он ее лапал, – эту фразу Лоуренс тоже запомнит на всю жизнь.