Путешествия англичанина по России, Крыму, Кавказу и Грузии в XIX веке

4 июля, в шесть часов утра, при хорошей погоде и ясном небе, мы покинули эти места, но не успели продвинуться далеко, как гроза возобновилась, сопровождаемая сильными ливнями. Если бы не наши бурки, нам было бы очень плохо, даже в них мы промокли насквозь, за исключением плеч. Ручейки и речушки, которые мы раньше пересекали, теперь превратились в потоки, сносившие камни, землю с гор и мосты. Они полностью разрушили дорогу, во многих местах мы не могли даже ее найти. Поскольку подобные разрушения регулярно происходили после каждой сильной грозы или ливня, можно легко представить себе проблему поддержания дорог в сносном порядке. Для этого использовались солдаты, поэтому расходы для правительства были невелики, а здоровье мужчин улучшалось благодаря упражнениям.

Прежде чем мы достигли подножия холма Кашаур, погода улучшилась и небо стало ясным, так что заснеженные вершины Кавказского хребта предстали во всей красе. Однако, по мере того как мы поднимались на крутой холм, внизу, в долине, образовались облака, которые постепенно поднимались. Вскоре они окутали весь горизонт густым туманом, и пошел дождь. Мы нанесли визит офицеру в Кашауре, он был очень добр к нам, угостив нас завтраком.

При хорошей погоде наша экспедиция отправилась дальше. От северной оконечности долины Пасанаури до Казбека, безусловно, была самая гористая и труднопроходимая часть Кавказа. Добравшись до Коби, мы нашли его таким же убогим, как и во время нашего предыдущего визита. Но поскольку мы приняли меры предосторожности и запаслись кое-какими припасами, то имели ужин, не полагаясь на местные возможности.

Вскоре после отъезда из Кашаура мы наткнулись на трех заключенных, которых военный охранник и офицер вели в Коби. Они направлялись из Тифлиса в Сибирь, но офицер не мог сообщить нам о преступлениях, за что им был вынесен столь суровый приговор. Обязанностью конвойных было просто сопровождать их до следующей станции, безопасно разместить и получить от своего преемника справку, что все было в надлежащем порядке. Один из заключенных был татарином-мусульманином, двое других – русскими. Ноги всех были закованы в кандалы, и, хотя было лето, они сидели на грубых низких санях, запряженных парой волов. Прибыв в Коби, татарина под охраной отвели к соседнему ручью, где после нескольких омовений он совершил свои обряды с большой серьезностью.

Под дождем мы добрались до Казбека вечером. Гора была полностью открыта, небо чистое и безмятежное, так что ее было видно очень хорошо. В этот день в горах воздух был не только свежий, но даже немного прохладный, что составляло приятный контраст с тифлисским.

Мы поселились в доме мадам Казбеги[267]

и спали на пуховых перинах. Мы не видели эту даму, которая редко показывалась незнакомым людям, хотя по ее приказу гостеприимство оказывалось по отношению ко всем уважаемым путешественникам. Сэр Р.К. Портер дал интересный отчет о приеме, оказанном ему в этом месте. Он рассказал, что в доме «находились анфилады превосходных комнат, отведенных для приема знатных путешественников. Для меня было честью быть приглашенным в эти апартаменты. Как только я прибыл, меня приветствовал маленький мальчик, около двенадцати лет, сын покойного хозяина, который выполнял гостеприимные обязанности по дому с грацией человека, вдвое старше его. Его мать не появилась из-за плохого самочувствия, но приказала подать мне кушанье с сушеной рыбой, несколькими маленькими кусочками жареного мяса, превосходным хлебом с маслом и в конце превосходный кофе. Двое моих попутчиков присоединились ко мне, и мы были удивлены видом и манерами наших слуг, похожих на убийц взглядами и одеждой, поскольку все были вооружены, а их нагрудные карманы были набиты патронами. При этом они подобострастно удовлетворяли наши потребности. Но они могли бы, при нашем продвижении к Коби, если бы я дал им возможность, подстеречь и ограбить, если совсем не убить меня». Следует признать, что в этих наблюдениях была доля правды.

Прежде чем покинуть Кавказ, я хочу представить несколько общих замечаний, которые могут быть полезны будущим путешественникам. На Кавказе много различных горных племен. Гюль-денштедт один из первых уделял много внимания этому предмету, разделил их на группы: грузины, басиане, абазины, черкесы, осетины, кистинцы и т. д., а эти группы – на племена. Т. Паллас добавил многочисленные наблюдения об обычаях и нравах племен, о чем Гюльденштедт не располагал достаточной информацией. Однако его изучение в основном касалось жителей северной части Кавказа. Хорошо знакомый с племенами Кавказа, он придерживался мнения, что их можно разделить на шесть следующих групп, которые включали в себя множество видов и разновидностей, а именно: черкесы – лезгины – осетины – кистинцы – грузины – татары.

Лезгин. Литография К.И. Бегрова, 1822