Путевые впечатления. Юг Франции

Не выбрав еще края, куда ей следовало отправить своего узника, Директория препроводила папу сначала в Сиену, но разразившееся там землетрясение заставило перевезти его во Флоренцию. Однако в начале 1799 года, когда русская и австрийская армии стали угрожать Италии, папу, несмотря на то что он был парализован, перевезли в Парму, из Пармы — в Турин, из Турина — в Бриансон, а из Бриансона — в Баланс, где он и умер 27 августа. Во время этого пути папе, тело которого было покрыто язвами, пришлось на носилках, среди снегов, преодолевать перевал Мон-Женевр. 14 июля папу привезли в город, где ничего не было подготовлено к его прибытию. Его отвезли в губернаторский дворец и, пока ему готовили спальню, уложили на террасе. Тогда он открыл глаза, которые почти все время были у него закрыты, и, увидев восхитительный пейзаж, простиравшийся перед ним, приподнялся на носилках и воскликнул: «О с he bella vista!^[28]

»

Между тем болезнь понтифика быстро развивалась и страдания мученика близились к концу. 20 августа сильная рвота дала знать, что паралич достиг его внутренностей. Понимая, что конец его близится, Пий VI попросил у архиепископа Коринфского предсмертного причащения; когда его причащали, он сидел в кресле, в своем торжественном облачении, одна рука его была прижата к груди, а другая лежала на святом Евангелии. 28 апреля тот же архиепископ Коринфский его соборовал. К полуночи сердцебиение папы стало таким частым, что никаких сомнений в состоянии его святейшества не оставалось. Архиепископ Коринфский, до этого причащавший и соборовавший его, дал ему папское отпущение грехов. И тогда, сделав последнее усилие, Пий VI приподнялся и, умирая, благословил мир, который он покидал. Через несколько часов он скончался.

Час спустя некий человек в коричневом сюртуке, кожаных штанах, сапогах с отворотами, опоясанный трехцветным шарфом, вошел в комнату усопшего, приблизился к его кровати, поднял простыню, покрывавшую мертвое тело, убедился, что папа в самом деле скончался, созвал слуг, сопровождавших Пия VI, сел за стол, извлек из кармана чернильницу, бумагу, перо и составил следующий протокол, который потом был передан в архивы мэрии: