Путевые впечатления. В России. Часть первая

Впрочем, принцесса Елизавета не вызывала ни у кого особой тревоги: это была красивая и чувственная особа, которая, чтобы быть свободной не только сердцем, но и рассудком, не пожелала выйти замуж и открыто высказывала приятную мысль, что она может быть счастлива, лишь когда влюблена.

Она любила вкусно поесть, любила роскошь и наслаждения, так что регентша пребывала в убеждении, что если предоставлять принцессе Елизавете достаточно денег, то ее не надо будет опасаться.

И в самом деле, принцесса Елизавета вела веселую жизнь и, казалось, совершенно не интересовалась политикой.

Впрочем, еще со времен царствования императрицы Анны ей были предоставлены для этого все необходимые условия.

Перед нами депеша г-на Рондо, нашего посла в России, от 28 мая 1730 года, то есть написанная за десять лет до событий, к которым мы подошли: Елизавете был тогда всего лишь двадцать один год. В этой депеше мы читаем:

"Принцесса Елизавета с какого-то времени больна или притворяется больной: одни объясняют это тем, что ей предпочли царицу Анну, другие полагают, что болезнь — повод не присутствовать на коронации, так как есть подозрение, что принцесса беременна от гренадера, в которого она влюблена, и не может предстать в парадном платье, не обнаружив свою беременность".

Верно это или нет, я не могу утверждать, но несомненно, что Елизавета ведет чрезвычайно беспорядочный образ жизни; однако царица, по-видимому, не досадует на то, что принцесса губит себя в глазах общества, ибо, вместо того чтобы удалить фаворита-гренадера, который, правда, был дворянином, ее величество освободила его от всех обязанностей, чтобы он был всецело в распоряжении принцессы.^[10]

Вы согласитесь, дорогие читатели, что императрица поступила исключительно милостиво. Правда, имея в своем услужении целую армию, она вполне могла поступиться одним гренадером, каким бы красавцем он ни был, и отдать его в услужение своей кузине.

К несчастью, такое положение длилось недолго. Герцога Курляндского беспокоил этот гренадер, и он вознамерился заменить его своим братом, майором Бироном. В итоге в один прекрасный день бедный гренадер был пробужден от счастливого сна, лишен всего, что ему подарила принцесса, и отправлен в Сибирь точно так, как если бы он был знатным вельможей.

"Это вызвало сильное недовольство старшей сестры Елизаветы, герцогини Мекленбургской, — сообщает нам все тот же посол г-н Рондо, — ибо у нее были опасения, что если принцесса Елизавета станет любовницей майора Бирона, то сама она не будет, как прежде, обласкана царицей. Впрочем, — добавляет неутомимый наблюдатель, — герцогиня Мекленбургская по-прежнему сильно больна, и полагают, что ей нелегко будет оправиться от этой болезни, происходящей от непомерного количества водки, выпитой ею за последние годы".

Да, водки, дорогие читательницы, вы правильно прочитали! Впрочем, можно кое-что и простить старшей дочери Петра Великого и Екатерины I.

Но то, чего опасалась в минуты своего просветления славная герцогиня Мекленбургская, не случилось. Принцесса Елизавета, женщина капризная, решительно отказывалась приблизить к себе майора Бирона, а потому после смерти императрицы Анны малолетний Иван, внук предусмотрительной герцогини Мекленбургской, выпившей столько водки, что это стало причиной ее смерти, был предпочтен дочери Петра.

Но, разумеется, принцесса Елизавета отказала майору Бирону вовсе не потому, что она посвятила себя культу богини Весты.

Понаблюдаем немного за тем, что происходило днем и ночью в покоях доброй принцессы, которую русские называют Елизаветой Милостивой, потому что в течение всего своего царствования она не позволила совершить ни одной казни.

Это был резкий поворот после царствования Анны, в течение которого одиннадцать тысяч человек погибли от разного рода пыток, причем среди них, как мы уже говорили, были весьма изощренные.

Никогда не следует упрекать принцесс за то, что они любят мужчин: любовь к мужчинам учит их любви к человечеству.

XXVII. ЕЛИЗАВЕТА И ЛЕСТОК

Мы, помнится, остановились на ссылке красавца-грена-дера.

Это был мужчина таких достоинств, что заставить забыть о нем один преемник никак не мог, и царевне поневоле пришлось взять на его место двух.