Путевые впечатления. В России. Часть первая

Одним словом, мой любимый друг, я сознаю, что рожден не для того сана, который ношу теперь, и еще менее для предназначенного мне в будущем, от которого я дал себе клятву отказаться тем или другим способом.

Вот, дорогой друг, важная тайна, которую я уже давно хотел передать Вам; считаю излишним просить Вас не сообщать о ней никому, потому что Вы сами понимаете, что это нечто такое, за что я мог бы дорого поплатиться. Я просил г-на Жаррека, чтобы в том случае, если он не сможет лично вручить Вам письмо, он не передавал его через третьи руки, а сжег.

Я долго обдумывал и взвешивал такой образ действий, ибо надо Вам сказать, что этот замысел появился у меня еще до нашего знакомства, и я не медлил с принятием решения.

Наши дела находятся в невообразимом беспорядке: грабят со всех сторон, все департаменты управляются дурно — порядок, кажется, изгнан отовсюду, а империя стремится лишь к расширению своих владений. Так возможно ли одному человеку править ею, да еще исправлять укоренившиеся в ней злоупотребления; это выше сил не только человека, одаренного, подобно мне, обыкновенными способностями, но даже и гения. Я всегда придерживался правила, что лучше совсем не браться за дело, чем исполнять его дурно. Исходя из этого правила, я и принял решение, о котором сказал Вам выше. Мой план состоит в том, чтобы по отречении от этого трудного поприща — я не могу еще определенно назначить срок сего отречения — поселиться с женой на берегах Рейна, где буду жить спокойно частным человеком, полагая мое счастье в обществе друзей и изучении природы.

Вы посмеетесь надо мной, Вы скажете, что замысел этот неосуществим; что ж, воля Ваша, но подождите, пока все не свершится, а вот тогда и судите.

Я знаю, что Вы будете порицать меня, но мне невозможно поступить иначе, ибо мое первое правило — спокойная совесть, а она не сможет оставаться в покое, если я примусь за дело, которое превыше моих сил.

Вот, мой друг, о чем мне не терпелось рассказать Вам.

Теперь, когда это сделано, мне остается лишь заверить Вас, что, в каком бы состоянии я ни оказался — в счастии или в несчастий, в благополучии или в нужде, — ваша дружба будет для меня одним из главных утешений, а моя прервется лишь вместе с моей жизнью.

Прощайте, мой дорогой и истинный друг; самое счастливое, что могло бы ожидать меня в будущем, это встреча с Вами.

Жена моя желает Вам всего наилучшего; она придерживается совершенно одних мыслей со мной.

АЛЕКСАНДР.

10 мая 1796 года"