Путевые впечатления. В России. Часть первая

Император наградил Сперанского за это усердие, пожаловав ему орден Святого Александра Невского.

Это была вершина его славы.

Мы говорили о трудностях, стоящих на пути искоренения злоупотреблений в России: стоит только тронуть одного из виновных — все остальные начинают выражать негодование против совершаемого кощунства. В России злоупотребление — это Ковчег Завета: горе тому, кто его коснется, — он будет испепелен молнией!

И такой удар молнии низверг Сперанского. Его обвинили в том, что он подделал подпись императора, чтобы заимствовать деньги в Казначействе. Опала его была внезапной, падение оказалось глубоким.

В марте 1812 года, когда Сперанский выходил из Зимнего дворца, где он работал с императором, его арестовали, посадили в карету, ожидавшую у крыльца, и отправили в Нижний Новгород, а оттуда после прихода в Москву французов перевели в Пермь; ему даже не дали проститься с дочерью.

Трехсотголовый дракон злоупотреблений вздохнул свободно.

В 1813 году Сперанский отправил императору прошение, в котором он писал, что живет в крайней нужде и буквально умирает с голоду.

Это обращение поразило императора Александра своей безыскусностью. Разве мог человек, подделавший подпись своего императора, чтобы заимствовать деньги в Казначействе, нуждаться и умирать с голоду через год после совершенного им преступления?

Было проведено расследование. Сперанский оказался нищ, как Иов, и к тому же, чего не пришлось испытать Иову, находился в ссылке.

И если Иов спал на гноище, то оно, по крайней мере, ему принадлежало. У Сперанского же не было даже собственного гноища, чтобы лечь на нем спать.

Александр назначил Сперанскому небольшую пенсию. Странное это дело — правосудие монархов. Император выяснил, что человек, который был изобличен, осужден, изгнан как вор и потерял свое положение, свои должности, — невиновен, и, вместо того чтобы открыто, гласно, с почестями вернуть этому человеку все, что тот потерял, вместо того чтобы восстановить его в правах, наконец, — назначает ему маленькую пенсию.

Только спустя два года после того, как была установлена его невиновность, Сперанский получил позволение вернуться в принадлежавшее ему небольшое поместье в окрестностях Новгорода.

Вы подумали, быть может, что он там интриговал, строил козни, заговоры?

Как бы не так! У него было другое занятие: он переводил там "Подражание Иисусу Христу".

В 1816 году император издал указ, который если и не буква в букву, то, по крайней мере, по смыслу был таким:

"Пред начатием войны в 1812 году, при самом отправлении моем к армии, доведены были до сведения моего обстоятельства, важность коих принудила меня удалить от службы тайного советника Сперанского, к чему во всякое другое время не приступил бы я без точного исследования, которое в тогдашних обстоятельствах делалось невозможным. По возвращении моем приступил я к внимательному и строгому рассмотрению поступков его и не нашел убедительных причин к подозрениям. Потому, желая преподать ему способ усердною службою очистить себя в полной мере, всемилостивейше повелеваю: тайному советнику Сперанскому быть пензенским гражданским губернатором".

Сперанский, довольный и этим, вступил во владение своим островом Баратария.

Император, стыдясь того, что он одарил Сперанского столь скудно, вскоре добавил к губернаторству в Пензе еще семь тысяч десятин — четырнадцать тысяч арпанов земли.

Наконец, в 1819 году на Сперанского, всякий раз поднимавшегося по служебной лестнице, возложили обязанности губернатора Сибири.

И там этот умный человек встретил ум, подкупивший его своими мыслительными способностями; там этот неутомимый труженик встретил другого труженика, столь же неутомимого, как и он сам: это был молодой человек лет двадцати пяти — двадцати шести, по имени Батень-ков.

Батеньков получил от Сперанского предложение поступить к нему на службу и согласился.

Сперанский сделал его своим секретарем. Бедный Батеньков!

В 1821 году, после девятилетнего отсутствия, Сперанский вернулся в Санкт-Петербург.

Император принял его так, словно ни в чем не был перед ним виноват. Монархам труднее всего признавать свои собственные ошибки. Он возвратил Сперанскому место в Государственном совете; план Сперанского в отношении Сибири был принят и начал выполняться, а его работа по составлению законов была возобновлена с того места, где она оказалась прервана.

Александр умер. Вспыхнуло декабрьское восстание.