Читаем Путевые впечатления. В России. Часть вторая полностью

Двенадцать лошадей стояли на твердой почве. Они могли бы сдвинуть с места 80-фунтовую пушку и при первой же попытке сдвинули карету.

— Ну, как? — спросил я Нарышкина.

— Хитро придумано! — ответил он.

— Сам знаю: это колумбово яйцо.

Потом я обратился к Деланжу:

— Теперь пусть ваши мужики отнесут на руках на ту сторону горы чемоданы и ящики, а вы сами поднимайтесь вверх, удерживая на твердой почве по крайней мере четырех лошадей, остальные же пусть выкарабкиваются как могут.

— А мы, что же, пойдем пешком? — спросил Нарышкин.

— Неужели тебе трудно пройти пешком полчетверти версты?

— Но мне кажется, что, когда есть экипаж, незачем идти пешком.

— О мой друг! Какое заблуждение! Я никогда столько не ходил пешком, как в те времена, когда у меня были экипажи!

На другой стороне горы карета покатилась как по маслу; багаж снова погрузили, и мы заняли свои места.

— Ну, а теперь, — сказал я Нарышкину, — дай этим славным людям четыре рубля.

— Ни копейки! Почему они не содержат дороги в лучшем состоянии?

— А почему Россия — такая страна, где в реках недостаточно воды, а на дорогах слишком много песка? Дай им четыре рубля, или я дам восемь, и тогда знатным барином буду я, а ты не будешь даже поэтом.

— Деланж, дай им двенадцать рублей, и пусть катятся ко всем чертям!

— Деланж, дайте им двенадцать рублей и скажите, что князь благодарит их и желает им всяческих благ.

— Я не князь. Будь я князь, я велел бы избить их палками, и ничего другого они от меня не получили бы.

— Вот первое разумное слово, которое ты произнес за целый день; пусть Женни поцелует тебя в награду за труд.

— Как мило! Значит, это я должна платить за разбитые горшки!

— Платите, платите, Женни; чем больше женщины платят этой монетой, тем больше им остается!

Не знаю, есть ли на свете человек более ворчливый и одновременно более благородный, великодушный и щедрый, чем Нарышкин.

Поверьте, русский боярин старого закала, цивилизованный француженкой, — это прекрасно.

Наши два мужика и восемь лошадей отправились к себе домой, а мы, уже без всяких новых происшествий, продолжили свой путь.

Однако, вместо того чтобы прибыть в Елпатьево в шесть вечера, мы прибыли туда в девять и вместо обеда сели за ужин.

Все, что мы видели по дороге уже при лунном свете, показалось мне чрезвычайно красивым: мост, речка, крутая гора, где, вместо того чтобы увязнуть в песке, мы чуть было не покатились кувырком вниз, и наконец, аллеи огромного парка, по которым мы четверть часа ехали до господского дома.

У дверей нас ждали Кутузов, Карпушка, Семен и еще около дюжины мужиков, желавших знать, как себя чувствует их барин.

Барин чувствовал себя отлично, но он умирал от голоду и потому довольно неприветливо принял знаки почтения со стороны своих смиренных подданных.

Но позади него шла Женни, и я думаю, что, вернувшись к себе домой, они вряд ли пожалели о потерянном дне.

После ужина, делавшего честь Кутузову, мы осмотрели свои комнаты.

Кутузов оказался на высоте, но Деланж превзошел самого себя.

В ста пятидесяти верстах от Москвы, в затерянном краю на берегу Волги, в барском доме, двадцать лет стоявшем нежилым, без всякой подготовки было устроено все, что необходимо для жизни не просто комфортной, но и роскошной.

У себя в комнате в Елпатьеве я обнаружил все свои туалетные принадлежности из Петровского парка — от зубной щетки до тульского стакана с ложечкой.

Пока мы завтракали в Петровском парке, Деланж все это упаковал по приказанию Женни и уложил в карету.

Добавлю, что, когда я уезжал из Елпатьева, все это было по ее же приказанию упаковано снова, как и при отъезде из Петровского парка. Так что сегодня, 16 июля 1861 года, сидя за этими строками на другом конце Европы, на террасе дворца Кьятамоне, я пью воду со льдом, подкрашенную неаполитанской самбукой, из того самого стакана, из которого я пил московский мед в Петровском парке и в Елпатьеве.

На следующий день, на рассвете, мы с Женни пробежались по парку и на лужайке спустили со сворки двадцать двух борзых, о существовании которых Нарышкин даже не подозревал.

В одиннадцать часов нас ожидала охотничья повозка; лишь в России я видел подобного рода экипажи, чрезвычайно удобные. Это длинный и очень низкий шарабан, в котором сидят спиной к бортам, как на империале наших омнибусов. В нем помещаются четыре, шесть или даже восемь человек, в зависимости от длины экипажа, ширина которого всегда одинаковая, каким бы ни было число охотников, и который может проехать по любой дороге, а благодаря своей небольшой высоте никогда не опрокидывается.

В ту минуту, когда мы должны были тронуться в путь, во двор вышел миниатюрный охотник, на которого мы не рассчитывали. Это была Женни: никого не предупредив, она заказала себе в Москве ополченский наряд наподобие моего и, с ружьем за плечом, явилась требовать своей доли в наших охотничьих забавах.

Нам нужно было проехать около версты. Охота началась при выезде из парка, и дичь, которую не тревожил никто, кроме Семена, не была пуглива.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Том 7
Том 7

В седьмой том собрания сочинений вошли: цикл рассказов о бригадире Жераре, в том числе — «Подвиги бригадира Жерара», «Приключения бригадира Жерара», «Женитьба бригадира», а также шесть рассказов из сборника «Вокруг красной лампы» (записки врача).Было время, когда герой рассказов, лихой гусар-гасконец, бригадир Жерар соперничал в популярности с самим Шерлоком Холмсом. Военный опыт мастера детективов и его несомненный дар великолепного рассказчика и сегодня заставляют читателя, не отрываясь, следить за «подвигами» любимого гусара, участвовавшего во всех знаменитых битвах Наполеона, — бригадира Жерара.Рассказы старого служаки Этьена Жерара знакомят читателя с необыкновенно храбрым, находчивым офицером, неисправимым зазнайкой и хвастуном. Сплетение вымышленного с историческими фактами, событиями и именами придает рассказанному убедительности. Ироническая улыбка читателя сменяется улыбкой одобрительной, когда на страницах книги выразительно раскрывается эпоха наполеоновских войн и славных подвигов.

Артур Игнатиус Конан Дойль , Артур Конан Дойл , Артур Конан Дойль , Виктор Александрович Хинкис , Екатерина Борисовна Сазонова , Наталья Васильевна Высоцкая , Наталья Константиновна Тренева

Детективы / Проза / Классическая проза / Юмористическая проза / Классические детективы
Все приключения мушкетеров
Все приключения мушкетеров

Перед Вами книга, содержащая знаменитую трилогию приключений мушкетеров Александра Дюма. Известный французский писатель XIX века прославился прежде всего романом «Три мушкетера» и двумя романами-продолжениями «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя». В центре сюжета всех трех романов славные королевские мушкетеры – Атос, Арамис, Портос и Д'Артаньян. Александр Дюма – самый популярный французский писатель в мире, книгами которого зачитываются любители приключенческих историй и романтических развязок. В число известных произведений автора входят «Граф Монте-Кристо», «Графиня де Монсоро», «Две Дианы», «Черный тюльпан», «Учитель фехтования» и другие.

Александр Дюма

Приключения / Исторические приключения / Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Прочие приключения