Путевые впечатления. В России. Часть вторая

Графиня Анненкова показала мне браслет, который Бестужев навсегда скрепил у нее на руке, чтобы она не расставалась с ним даже после смерти.

Браслет и подвешенный к нему крест были выкованы из кольца железной цепи, которую носил Анненков.

Супруги прожили в Сибири с 1826 по 1853 год, то есть двадцать семь лет, и были уверены, что им предстоит там умереть, как вдруг пришло известие об их помиловании.

Они уверяли меня, что восприняли это известие без всякой радости, поскольку привыкли к краю, ставшему для них второй родиной, и превратились в настоящих сибиряков.

Что же касается Бестужева, то он покинул их задолго до этого, добившись разрешения вернуться в армию рядовым солдатом и отправиться воевать на Кавказ.

LXII. КАЗАНЬ

Мы провели в Нижнем три дня. За эти три дня нам довелось провести у генерала Александра Муравьева два вечера и один раз у него отобедать.

Возвратившись из Сибири вместе с другими узниками, он с немалым удивлением обнаружил в Перми указ о своем назначении губернатором Нижнего.

Поскольку Анненков и его жена, на имения которых был наложен секвестр, еще не знали, какая судьба ожидает их в России, генерал предложил Анненкову должность своего секретаря, на которую тот согласился и которую он до сих пор сохранял за собой, хотя новый император уже вернул ему тысячу двести крестьян из его прежнего достояния.

Генерал Муравьев — человек твердый и справедливый, и долгая ссылка способствовала тому, что в нем выработалось обостренное чувство законности.

Как раз незадолго до нашего приезда в Нижний он явил пример подобной твердости, настолько редко встречающейся в России у высших государственных чиновников, что она здесь почти неизвестна.

Через некоторое время после восшествия на престол нового императора и всего через два или три месяца после вступления генерала Муравьева в его новую должность губернатора нижегородский помещик Р*** объявил своим крестьянам, что он, испытывая потребность в денежной наличности, вынужден их продать. Господин Р*** не был безупречным хозяином, однако его крестьяне понимали, что они могут попасть и в худшие руки, и потому, сложившись, предоставили ему крупную сумму, но с условием, что он не станет их продавать.

Господин Р*** взял деньги и неделю спустя продал землю вместе с крестьянами г-ну П***.

Господин П***, имея при себе купчую, приехал, чтобы вступить во владение своим новым поместьем.

Каково же было его удивление, когда крестьяне отказались признать его своим хозяином, заявив, что они заплатили выкуп г-ну Р***.

Центральное правительство, получив жалобы одновременно и от г-на П***, и от крестьян, послало разобраться на месте молодого адъютанта императора, и тот, поддавшись неизвестно чьему внушению, приказал нижегородскому губернатору и городской управе ссылать в Сибирь тех крестьян, которые будут настаивать на признании сделки, заключенной между г-ном Р*** и г-ном П***, недействительной.

Однако генерал Муравьев наотрез отказался исполнять это распоряжение и обратился к министру внутренних дел.

Когда мы были в Нижнем, вопрос еще не рассматривался, и у многих были сильные опасения, что решен он будет не по закону.

Покинуть Нижний Новгород несколько раньше, чем, возможно, мы намеревались это сделать, нас подтолкнуло то, что наш достойный хозяин, г-н Грасс, и сам уезжал в Казань, куда его призывало какое-то неотложное дело. Поэтому мы простились с нашим почтенным губернатором, с нашими дорогими друзьями графом и графиней Анненковыми и, погрузившись на судно под названием "Лоцман", отправились в Казань.

Нашему кораблю следовало быть достойным своего имени, чтобы проложить себе дорогу среди тысяч других судов, заполнявших Волгу по ту и другую сторону от Нижнего. В конце концов ему удалось это сделать, причем без больших повреждений, и мы оказались на судоходном пути.

Ближе к вечеру показалась деревня Лысково, где мы и бросили якорь.

Деревня была владением некоего грузинского князя, которого в конце прошлого века русские лишили престола и которому император Павел назначил пенсион в пятьдесят тысяч рублей, что составляло, впрочем, лишь около четверти тех доходов, какие ему приносили его прежние владения.

Князь этот, известный лишь под именем князя Гр у — зинского, имел как в самой деревне, так и на десять льё вокруг славу чудака, которая его пережила.

Я написал книгу рассказов о его причудах и опубликовал ее под заглавием "Яков Безухий". Не мне судить о достоинствах этой книги, но у нее есть, по крайней мере, одно положительное качество: она дает совершенно точное представление о старых русских нравах.

На следующий день, на рассвете, мы снова тронулись в путь; теперь я уже не был английским послом, но зато числился гостем г-на Грасса, что в глазах капитана судна значило ничуть не меньше. В итоге все, от капитана до последнего юнги, были чрезвычайно предупредительны с нами.