Путевые впечатления. В России. Часть вторая

Даниил, младший сын Александра Невского, который провел жизнь, борясь со своими подданными, побеждая их и даруя им прощение, и гений которого сделал его великим человеком, а добродетели — святым, Даниил унаследовал земли на Москве-реке, в свое время захваченные Юрием у утопленного им Кучки. Даниил нашел основанный Юрием город весьма заброшенным, а лучше сказать, несуществующим. Место, где сейчас стоит Кремль, заросло густыми лесами, и островок, окруженный болотом, в которое, очевидно, превратился пруд, где утопили Кучку, служил прибежищем благочестивому отшельнику, слывшему святым. Даниил превратил хижину отшельника в церковь, посвященную Преображению, окружил остров палисадом и построил там себе дворец.

Потом он основал монастырь, где и был похоронен.

Его сын предпочитал жить больше в Москве, чем во Владимире и Суздале, и из-за этого предпочтения получил прозвание Московский.

Дмитрий, заслуживший прозвище Донской своей победой над татарами, заменил палисад, поставленный

Даниилом вокруг Кремля, стеной, способной выдержать натиск монголов, и дал внутри нее прибежище митрополиту, святому Алексию, который построил там Чудов-скую церковь. И наконец, Евдокия, жена князя, построила там знаменитый Вознесенский монастырь, где она приняла постриг и где была похоронена: тридцать пять великих княгинь и цариц, упокоившихся здесь же, составляют ее погребальную свиту.

При Иване III, сыне Василия Васильевича, Москва, благодаря своему богатству и красоте своих зданий, начинает становиться царицей русских городов. Иван III обогатил столь любимую им Москву добычей из Новгорода Великого, расширил пределы города, обнес его новой крепостной стеной, защитой которой служили массивные остроконечные башни, крытые зеленой и золотой обливной черепицей; он украсил одну из этих башен иконой Христа Спасителя: ее поместили над воротами, почитающимися поэтому святыми — ни один русский не приблизится к ним, не перекрестившись, и никто не войдет в них, не обнажив голову; он построил в Кремле Успенский собор, завещав своему сыну Василию III продолжать эти труды; тот построил в Кремле нынешнюю митрополичью церковь во имя святого Иоанна Крестителя, которая знаменита своей колокольней Иван Великий, увенчанной прославленным крестом: считалось, что он сделан из чистого золота, и потому французы увезли его при отступлении из Москвы, но потом были вынуждены бросить в какую-то реку.

При Иване IV — Иване Грозном — одновременно с целым рядом других сооружений, украсивших город, был построен знаменитый Покровский собор, в просторечии называемый "Василий Блаженный"; о нем мы подробнее поговорим по другому поводу.

Да простится мне, что я посвятил несколько страниц основанию Москвы и росту ее могущества. Для нас Москва — легендарный город; она видела катастрофу, подобную тем крушениям, какие потерпели Камбис и Аттила; Москва — крайняя точка, где Франция водрузила свое знамя на севере, водрузив его прежде на юге, в Фивах.

Вся наша революционная и имперская эпопея, величайшая со времен Александра Македонского и Цезаря, заключена между именем Бонапарта, высеченным на пилонах Фив, и именем Наполеона, начертанным на руинах Кремля. Поэтому не стоит удивляться, что у меня забилось сердце, когда я проезжал по городу Юрия Долгорукого.

Впрочем, возможно, что отчасти оно трепетало и от испытываемого мною желания снова увидеться с двумя моими друзьями.

Женни ждала нас у ворот Петровского парка, а Нарышкин — на крыльце, откуда он проводил смотр своих лошадей: этому приятному занятию он предавался каждое утро.

Кстати сказать, у Нарышкина самый лучший в России табун лошадей: он единственный владеет потомством принадлежавшего Григорию Орлову знаменитого племенного жеребца, русское имя которого я, к сожалению, не могу припомнить (в переводе на французский оно означает "Удалец").

Наше появление было встречено криками радости: в него уже никто не верил.

Нарышкин на минуту прервал свой смотр. Женни повела нас показывать отведенные нам комнаты.

Очаровательный павильон, отделенный от главного здания живой изгородью из сирени и цветущим садом, был предоставлен в наше полное распоряжение и специально для нас заново обставлен.

Неслыханная роскошь в Москве: у каждого была отдельная кровать!

Все мелочи комфорта и туалета, какие может предусмотреть женщина, занимаясь внутренним убранством дома, были заботливо и щедро включены нашей очаровательной хозяйкой в обстановку предоставленных нам комнат.

Было ясно, что нас рассчитывают удержать здесь как можно дольше; к сожалению, каждый день у нас был на счету: мне хотелось попасть в Нижний Новгород на знаменитую ярмарку, куда посылают своих представителей и Европа, и Азия.

Наши восторги и изъявления благодарности, сопровождавшие осмотр павильона, были прерваны звоном колокола, возвещавшего время завтрака. Мы отправились в главное здание, где нас встретил повар с коленкоровым колпаком в руках.