Пыль дорог и стали звон

— На островах дух такой, — Финн шумно вдохнул носом. — До костей пробирает. Будто самим морем дышишь. Солёный, холодный, густой. Ей богу, эти маги знали, где селиться. Я б и сам тут осел, да только колдунов недолюбливаю. Один из них увёл у меня бабу в Коггенпорте, сволочь бородатая. Ну да ладно, кто старое помянет, тому глаз вон, а я такой роскоши себе позволить не могу. — Лоцман подмигнул Грегориону единственным целым глазом и громко засмеялся.

Проходя мимо самых разных людей из самых разных концов земли, инквизитор думал, как же, всё-таки, велик мир. Его собственное путешествие в Ригенскую империю было для него чем-то далёким, словно нереальным. Долгое время его миром был Храм Троих, Энгатар и столичные окресности. В общем-то, на жизнь Грегорион не жаловался, но только сейчас в его голове появились мысли, что, возможно, служба в инквизиции — это не единственный доступный ему жизненный путь. В памяти всплыло лицо Марты. И вдруг Грегориону пришло в голову, что эта девушка и является причиной, по которой он столь долгое время прозябал на одном месте, и это место казалось ему, в общем-то, сносным. И он понял, что, не будь Марты, церковные будни быстро бы ему опротивели. По возвращении нужно сказать ей обо всём, что лежит на душе. И уехать. Да, уехать подальше, возможно даже в Риген или спокойную имперскую провинцию, где можно прожить остаток дней. И вырастить детей. Грегорион впервые за многие годы задумался о семье и детях, а ведь он был уже совсем не молод. Особенно для инквизитора. В памяти вновь мелькнула страшная поговорка «Редкий инквизитор доживает до старости, но каждый доживает до седин».

Высокие решетчатые врата Академии не могли не внушать уважения к создавшим их мастерам. Изображения магов, сцен магических битв и стихийных заклинаний, воплощённые в металле, завораживали и притягивали взгляд. Финн даже выругался, открыв рот от восхищения. Сразу же после этого с одной из башенок, высившихся по обе стороны от ворот, выглянул старик в серебристом балахоне. Ещё увидев его наверху, инквизитор решил, что он спустится по лестнице, но тот, к изумлению, просто спрыгнул вниз. Но вместо того, чтобы переломать себе ноги о брусчатку, он взмахнул руками, и инквизитора вместе с лоцманом обдало порывом ветра. Воздушный поток, подхвативший травинки и немного дорожной пыли, смягчил падение настолько, что маг мягко опустился на землю возле Грегориона.

— Добро пожаловать в Академию Вальморы. — Радушно произнёс старик. — Вы пришли навестить одного из учеников?

— Я здесь по поручению Преподобного отца Медерика из Храма Троих, что в Энгатаре. — Инквизитор продемонстрировал цилиндрик с эмблемой церкви. — Для инспекции.

— О! — Старик изменился в лице, округлив глаза. — Дело серьёзное. Об этом должно быть известно заместителю Леврайд.

— Вы не пропустите меня?

— Что вы, разумеется, пропустим. Но о вашем прибытии будет доложено заместителю архимага. — После этих слов маг крикнул в сторону другой башенки. — Отворяй ворота!

Финн пожелал удачи и сказал, что возвращается на корабль. С этого момента инквизитор был совершенно один в здании полном волшебников, которые, очевидно, были ему не рады. Проходя по холлу, он ловил на себе взгляды, полные недоумения, подозрений и откровенной злобы. Как ему было известно, Академия была давным-давно перенесена на остров Морант с материка после какого-то происшествия. Сути он уже не помнил, но зато помнил, что, как гласят хроники, тогдашний король Эренур Мудрый в сердцах сказал, чтобы маги катились на край света. А краем света для жителей Энгаты был именно Закатный остров. Во всяком случае, ни одна из экспедиций, отправленная дальше на запад, ещё не обнаружила большой земли. С тех пор Академия гордилась своей формальной независимостью от королевства и очень не любила вмешательства в её внутренние дела. В особенности со стороны Церкви. Разумеется, в стенах Академии никто бы не позволил практиковать некромантию или демонологию, но не из-за церковного запрета, а по причине внутренних академических правил. Впрочем, и к этим правилам Церковь приложила руку ещё в те времена, когда Академия стояла на континенте. Маг в серебристой одежде привёл Грегориона на третий этаж в один из кабинетов, на двери которого висела табличка «Б. Леврайд, заместитель Архимага Вингевельда». Старик скользнул вовнутрь и, не пробыв там и полминуты, жестом пригласил инквизитора войти.

Заместителем Архимага оказалась женщина по имени Беата Леврайд. Она стояла у окна спиной к вошедшим. Её голубое платье с кожаным поясом показалось инквизитору излишне свободным, так как не скрывало плеч и рук, но, похоже, магам была свойственна подобная одежда. На изящных руках были белые перчатки, а в длинных светлых, почти белых, волосах виднелась серебряная брошь с голубым камнем. Когда женщина повернулась, Грегорион увидел её голубые глаза, он взгляда которых ему показалось, что в комнате слишком прохладно.