Работа для привидения (бывшее «Долгое эхо»)

Нет, особой красотой женщина-птица не отличалась: лицо с резкими и странными чертами, обрамленное короткими взлохмаченными перьями, вызывало скорее оторопь, чем восхищение. Зато лишенная и перьев, и одежды грудь была вполне женской, не слишком крупной, но вполне… И даже весьма… И ничего, что дальше птичье тело и вместо рук — крылья… С такой грудью это уже и неважно…

Тихий голос внутри головы призывал заглянуть незнакомке в глаза, но бургомистр от него досадливо отмахнулся. Какие глаза? Зачем? Разум заволокло серебристым туманом, пахнущим свежескошенной травой, и человек окончательно позабыл где он, и куда шел.

Гарпия попыталась дозваться еще раз, плюнула, и решила оставить все как есть. Зрительный контакт был бы надежнее, но раз волшебство действует без него, то пускай. И нечего, нечего ее за крыло дергать! Она и без шакалов всяких разберется, как правильно колдовать.

— Здравствуй, храбрейший из воинов человеческих! — Мурлыкнула не хуже кошки Кеара, и для пущего эффекта выгнула грудь колесом. Да, определенно, без зрительного контакта можно и обойтись. Вон как этого престарелого сластолюбца развозит! — Скажи мне, что это ты несешь?

Одурманенный разум старого политического крокодила трепыхнулся, почуяв угрозу, но тут же снова утонул в прохладных серебристых струях, оставив после себя легкую занозу беспокойства.

— Артефакт. — После первого слова остальные пошли гораздо легче. Узкие губы бургомистра расплылись в идиотской улыбке. Фразы получались короткие, зато содержали самую суть. — Туманные Покровы. Могущество Карди.

Недолгая тишина была ему ответом. Пожалуй, хорошо, что вор не стал глядеть фэйри в глаза — слишком уж алчно они сейчас горели.

— Замечательно, — гарпия облизала мгновенно пересохшие губы, и начала снова. — Замечательно! Ты храбр и смел, пойдем же с нами, человек! Достойная добыча требует достойной награды.

Тревожный звоночек превратился в набат, и сэр Нэрриш покрепче прижал к себе трофей, все еще не понимая, что происходит, но чувствуя неправильность происходящего. Что он, голых женских грудей не видел? Да и слово «награда» вместо того, чтобы успокоить тревогу, почему-то вызвало очень негативные ассоциации, заставляя сопротивляться поредевшему и пошедшему рваными лоскутами туману. Колдовская пелена была теперь не серебристой, а грязно-серой, и пахла мокрыми куриными перьями.

— Куда это?

Кеара почувствовала, как порабощенный вроде бы разум человека трепыхнулся и начал сбрасывать чары. Что не так? Только что же все нормально было! Это всего лишь обычный похотливый старик!

Но решение усилить нажим дало строго противоположный эффект: человек встрепенулся и уставился гарпии прямо в глаза, вот только облегчения ей это не принесло: взгляд выцветших серых глаз был все еще затуманенный, но упрямый и злой.

Гарпия бросила улыбаться и зарычала.

— К нашему господину, он тебя наградит!

Теперь борьба шла уже не за разум, — эту битву она проиграла окончательно — а за управление телом. Не важно, что думает бескрылый жирдяй, лишь бы шел, куда велено! Ах, насколько было бы проще, если бы можно было просто отобрать у него эту штуку и отнести к Эонталю самим.

— У меня свой есть! — Нэрриш попробовал совладать с самовольничающими ногами и остановился на полушаге. А потом снова качнулся вперед, туда, куда его звала эта недощипанная курица. И снова остановился. Ха! Не на того напала! — Чего ж сама не отнесешь? Трогать не можешь? Н-на!

С неожиданной силой бургомистр замахнулся и попытался огреть растерявшуюся гарпию артефактом. И если бы не Ертев, ему бы это скорее всего удалось. Шакал с коротким ругательством выдернул птичку из-под опускающегося бронзового чурбака, а потом и вовсе вскинул на плечо, отскакивая. Потому что того, что произошло дальше, не ожидал никто.

Медный обруч, опоясывавший Покровы, и выполнявший для Нэрриша функцию ручек, от резкого движения соскользнул, и «подставка» рассыпалась двумя десятками отдельных трубок. Освобожденные детали бронзовым градом посыпались на брусчатку и заскакали в разные стороны.

Звон металла слился с невнятными воплями, Ертев налетел на кого-то спиной, но даже не остановился оглянуться: пытался уберечь ноги.

А вот фэйри из Дариониного патруля, который не вовремя явился на суматоху, повезло меньше. Болванка вскользь саданула по щиколотке, вроде бы не нанеся особого вреда, только магией немного запятнала, но эффект получился более чем впечатляющий.

* * *

Оввер и Дариона подоспели к самому пику хаоса, и не сразу поняли, что происходит: половина дариониного отряда на земле, у одного ободрано лицо, у другого — сломана нога, у третьего — порез через всю руку, остальные — помятые, но без видимых повреждений. По земле рассыпаны чем-то знакомые бронзовые трубки. Посреди всего этого безобразия стоит ошалело мотающий головой бургомистр с узорчатым медным обручем в руках. Постойте, обручем?