Работа на лето

— Погоди, я сейчас, — Вячеслав Петрович грузно поднялся и вышел, унося гитару в соседнюю комнату. Он вернулся минуты через неся в руке тоже свежеизданную книжку и ручку. — У меня с собой как раз есть экземпляр, я встречался со школьниками в Новгороде по дороге сюда… — он раскрыл первый форзац и спросил: — Тебя как зовут? — Генка замялся. — Ну и ладно… — черкнув несколько строк, он протянул книгу мальчишке. — Держи. Дарю.

Чёрной гелевой пастой на белом листе было написано:

Мальчишке с "береттой"

от хорошего глупого человека

В. П. Кропилина — как ни странно,

с наилучшими пожеланиями

И — размашистая подпись.

— Спасибо, — стеснённо сказал Генка.

— Давай-ка займёмся твоей ногой, наконец, — предложил писатель.

НОЧЬ НА ИВАНОВ ДЕНЬ. САМ ДЕНЬ. И НОЧЬ ПОСЛЕ…

— Давай-ка займёмся твоей ногой, — сказал врач, мягким нажимом укладывая Генку на кушетку. Клеёнка была холодной. Диман стоял возле дверей и смотрел на Генку непонятно. — Так. Красиво, — оценил врач довольно спокойно. — Подрался?

— Подрался, — замогильным голосом ответил Генка, пряча глаза от Димана.

— Бывает, — согласился врач и предложил: — Ну-ка, закрой глаза и расслабься… А вы, Дмитрий, сию секунду покиньте помещение и ждите снаружи…

…— Давай рассказывай, — приказал Диман, легонько нахлёстывая запряжённого в беговушку коня. Генка, рассматривая колено под закатанной штаниной — оно приобрело почти нормальный цвет и форму — задумчиво сказал:

— Как он это делает?

— Это довольно просто, — нетерпеливо сказал Диман. — Так что там случилось?

— А как у вас с рейдом на собачник? — поинтересовался Генка.

— О, это ещё та история была… — оживился Диман, но осекся и сухо заметил: — Но сначала я всё-таки хочу услышать, что там у тебя произошло. И?..

— Дай хоть расслабиться, прежде чем вы меня выгоните… — обречённо буркнул Генка. — В общем так. Во-первых, я шесть тысяч ваших денег потратил. Во-вторых, ментов покалечил, когда от них убегал с похищенным оружием. В-третьих — троих братков завалил и в джипе сжёг, — Генка мельком удивился, что при отчётливом воспоминании об этом не испытал ни страха, ни отвращения. — В четвёртых и в пятых — знаменитого писателя дураком назвал. Что в шестых — я не помню, хотя наверняка что-то было… С чего начинать?

— Начни по-порядку, — предложил Диман нейтральным тоном…

…— Вот и всё, — закончил Генка. — Мне когда собираться? Или вы меня утопите, чтобы я ничего не разгласил? Ладно, я согласен…

Диман, сидя боком, внимательно слушал Генку. Предоставленный сам себе конь давно остановился, с хрустом и пофыркиваньем жевал траву у чьего-то забора.

— Ну что ж, — Диман вздохнул. — Как ты сам говорил — это форс мажор. Ты действовал по обстоятельствам.

— А?.. — Генка удивлённо уставился на командира. А тот, выпрыгнув на траву, потянулся и добавил:

— Более того — ты действовал достойно. Как человек.

— А деньги?! — выпалил Генка. Диман усмехнулся:

— А насчёт денег тебя будет грызть Тонида. Но не долго, она же не дура. Пошли денежки на святое дело — то есть, куда и должны были… Так, давай я тебя до дома отвезу, отдохнёшь как следует перед будущими подвигами. И особенно перед завтрашним днём… Ннны!

— А что будет завтра днём?! — насторожился Генка.

— Завтра, мой юный и необразованный друг — Иван Купала, — ва жно сказал Диман, — и в частности множество мероприятий днём, купальская ночь, а послезавтра — общие манёвры подразделений самообороны.

— Манёвры? — сегодня для Генки был вечер вопросов. — Настоящие? В смысле, и взрослые тоеж?

— В основном взрослые, — поправил Диман. Генка удивился:

— Они что, тоже… ну, в войну играют?

— Играют в войну в российской армии, когда показывают спектакли о борьбе с международными террористами, — заметил Диман, — а наши готовятся обороняться…

— Дим, — задумался Генка, — а разве армия с террористами не дол жна бороться? Так чего же ты смеёшься?

— Смеюсь, потому что страшно, — буркнул Диман. — С террориста ми, Клир, должна бороться части и подразделения МВД. А когда для иностранных наблюдателей разыгравают действо с применением авиации, танков и кораблей под названием" отражение внезапного нападения террористической группы", то мне страшно становится… и стыдно до слёз. Что у нас, террористы главные враги?

Генка замолчал, переваривая сказанное. Беговушка легко катила по ночной летней улице, было тепло и тихо.

— Дим… — снова начал он. — Я подумал… До эстонской границы тут сколько?

— Да в общем недалеко, — отозвался тот. — А что? Планируешь на лёт на публичный дом?

— А ты не смейся! — и Генку прорвало. — Ты знаешь, знаешь, это ведь… это ужасно! Это не Чечня, это не Средняя какая-нибудь Азия, это ведь страна европейская, член НАТО, они же цивилизованные! А эти мальчишки… Белый… и Гошка… я сперва на них подумал… а потом мне — мне так жалко их стало, так жалко, Дим! А сколько там ещё таких?! Их же искалечат на всю жизнь, они ведь не от природы там такие, ну типа больные, как бывает… Они же нормальные, здоровые, просто до них никому дела нет… Я не знаю, я понимаю, что это чужое государство, Эстония…