Работорговец (Русские рабыни - 1)

-- А как же! -- снова ответила за всех девушка, неуловимо похожая на Конышеву. -- Они нас отпускают. Они такое и за десять лет не заработают!

После этих слов Мезенцев вдруг понял, что вовсе она на Конышеву не похожа. Ну вот ни капельки не похожа!

-- Хорошо. Идите, -- отпустил он их.

Но у самого порога вдруг остановил вопросом:

-- Скажите, девочки, а на просмотре вы раздевались?

-- А как же! -- повернулась от дверей девчонка, еще недавно казавшаяся похожей на Конышеву. -- Так положено. Они же должны знать наши физические возможности...

Оттянутая ржавой пружиной хлопнула дверь. Как будто Мезенцева хлестнули по щеке. Быстро-быстро рассосался запах духов. Мезенцев вспомнил потрепанные пальтишки и куртчонки девчонок, их глупые, немодные береты, сапожки из кожзаменителя со сбитыми каблуками и хотел уж было следом броситься за ними, сказать что-то такое, чтобы они поверили и никуда не ехали, но сзади, заставив его вздрогнуть, зазвонил телефон.

-- Мезенцев? -- спросил с другого конца провода кто-то злой и хмурый. -- Срочно ко мне, в отделение!..

Мезенцев представил землистое лицо Хребтовского, смоляные усы и глупо подмигивающую бровь. Ему почему-то меньше всего хотелось увидеть эту бровь. Словно только она одна знала, как ему тягостно в милиции, и противно подмигивала, намекая именно на это.

-- Но я на дежурстве, -- попытался отбиться он.

-- Какое, к хренам, дежурство, когда я приказываю?! -- гаркнул в трубку Хребтовский, и короткие гудки не дали времени на ответ.

17

Хребтовский сесть не предложил. И здороваться за руку не стал. То ли боялся, что вновь промахнется ладонью, то ли Мезенцеву, стоящему в кабинете уже не в гражданской куртке, а в милицейском бушлате с тремя крошечными звездочками на погонах, уже и не положено было такое внимание со стороны начальника.

-- Я тебе обязанности читать давал? -- хмуро спросил Хребтовский.

Он был в уже привычном сером свитере, но лицо казалось еще землистее, чем при предыдущей встрече, будто чем дольше носил он свитер, тем сильнее краска с него переползала на кожу лица.

-- Так точно, -- с военной дубовостью ответил Мезенцев.

-- Прочел?

-- Прочел, -- соврал Мезенцев.

-- А какого хрена ты тогда на чужой территории перестрелки устраиваешь?

Свирепое, мраморно-холодное лицо Хребтовского ждало ответа. Даже бровь не дергалась, точно она тоже хотела знать, почему же это Мезенцев так глупо поступил.

-- Тот... одноглазый... мог Конышеву убить...

-- Стоп! -- хлопнул пачкой "Мальборо" по столу Хребтовский, и полуметровая кипа бумаг качнулась в сторону Мезенцева, намереваясь его ударить. -- Тебе неясно, что такие операции нельзя проводить в одиночку?! Тебе трудно было вызвать бригаду?! Или патрульную группу?! И вообще, неужели ты не заметил, что находишься на территории другого отделения?!

-- Заметил, -- ответил Мезенцев, хотя, кажется, ни вчера, в запале, ни сегодня, в уже спокойном состоянии, об этом даже не подумал. -- Я мог упустить время. И тогда жизнь Конышевой...

-- Стоп! -- врезал кулаком по столу Хребтовский, и кипа бумаг качнулась настолько сильно, что Мезенцев даже удивился, почему она не упала. Может, ее снизу штырем проткнули? -- А вот теперь скажи: почему ты ее отпустил?! Кто тебе дал на это право?! А?! -- И тяжелым взглядом мутных, то ли серых, то ли зеленых, то ли серо-зеленых глаз раздавил Мезенцева, размазал по карте-схеме отделения, висящей за его спиной.

-- Она попросила, -- тихо ответил он. -- Она обещала, что придет через трое суток... нет, уже через двое...

-- Я чувствую, ты не в морпехе служил, а в колхозе, -- нервно вырвал сигарету из пачки Хребтовский, помял ее в толстых, поросших смоляными волосами пальцах и швырнул в урну. -- Объявляю выговор за самоуправство!

-- Есть выговор! -- машинально, по-военному отчеканил Мезенцев и этой резкостью, отработанностью ответа еще сильнее разозлил Хребтовского.

-- Выговор -- за самоуправство при обезвреживании вооруженного бандита! -- уточнил Хребтовский формулировку. -- А за то, что отпустил Конышеву, -- неполное служебное соответствие.

Мезенцев упрямо молчал. Неполное служебное соответствие или НСС -это уже было слишком много: и возможность потери места при следующем "энэсэсе", и лишение квартальной премии. НСС -- это как желтая карточка в футболе. После нее уже будет красная.

Хребтовский сглотнул его молчание, осмотрел новенькую форму, которая сидела в общем-то неплохо, и вдруг спросил о том, что Мезенцев ну уж никак не ожидал:

-- Зачем ты ходил в суд?

Наверное, у Мезенцева стало слишком растерянным лицо, раз Хребтовский так удовлетворенно откинулся на спинку кресла. И даже бровь, казалось, навеки прилипшая к своему месту, дернулась и так заметно мигнула, что Мезенцев сразу ощутил себя глупым маленьким щенком рядом с матерым волчищем.

-- На меня компромат искал?

Нет, Хребтовский был не волчищем. Скорее -- хитрым лисом. А Мезенцев -- куренком, загнанным в угол хлева. Еще немного -- и только перышки полетят в разные стороны.