Радуга тяготения

В главной столовой зале они вливаются в великую суету официантов, офицеров и дам – туда-сюда. Ленитроп с молоденькой танцовщицей за руку попадается в эти завихренья, наконец ему удается скользнуть с нею на два только что освободившихся сиденья: и ба – Катье оказывается его соседкой слева. Он раздувает щеки, косит глазом, старательно причесывается пятернями, а к этому времени уж объявился суп, к которому он приступает так, словно обезвреживает бомбу. Катье не обращает на Ленитропа внимания, увлеченно беседует через своего генерала с каким-то «куриным полковником» о его довоенной профессии: он управлял полем для гольфа в Корнуолле. Лунки и преграды. Приближает к топографии. Но больше всего ему нравилось там бывать по ночам, когда из нор вылезали поиграть барсуки…

К тому времени, когда подали и унесли рыбу, уже творится нечто забавное. По ощущению судя, колено Катье под столом трется о Ленитропово мягким бархатом.

Тааак, высказывается Ленитроп, ну вот что: предприму-ка я уловку, в смысле – я же в Европе, нет? Он поднимает бокал и провозглашает:

– «Баллада о Галопе Муссоре-Маффике».

Общий гам, смущенный Галоп старается не улыбаться. Эту песню знают все: кто-то из шотландцев мчится через всю залу к роялю, Сезар Флеботомо, покручивая саблезаточенный лоснящийся ус, ныкается за пальмой в кадке, чтоб чуть подбавить свету, затем опять высовывает голову и подмигивает, шипит, подзывая своего метрдотеля. Булькается вино, прочищаются глотки, и добрая половина общества затягивает

БАЛЛАДУ О ГАЛОПЕ МУССОРЕ-МАФФИКЕ

Джин в Италии – маме ты больше не сын,А французское пиво – септика.Бурбон или брют – их в Испании пьютЛишь святые и эпилептики.

«Белой молнией» пьян не один катафалк,Ее кушать – вахлацкий удел:Это адский отвар, ядовит его пар,И Мьёльнир его разогрел!(Припев): О, Галоп напивался во многих местахОтсюда до Ультима Туле.Коль откажется он влить в себя самогон,Чтоб мне сгинуть с концами в загуле!

Звучит все это, как сотня – хотя, вероятнее, всего пара – поющих валлийцев: тенор с юга страны и бас с севера, изволите ли видеть, поэтому все разговоры, sub rosa[108]

или же нет, успешно сим пением топятся. Ленитропу того и надо. Он склоняется к Катье.

– У меня в номере, – шепчет она, – 306, после полуночи.

– Понял. – И Ленитроп выпрямляется, успев вступить снова с первого такта:

Он грогом пропитан до самых костей,Он рычал на китов у причала,Созерцал он вприщур и Дурбан, и Дувр,И штормило его, и качало.В английских туманах, сахарских песках,На заснеженных склонах АльпТакой груз не учел и сам Сэм Плимсолл:Он пропьет даже собственный скальп!

Да, Галоп напивался во многих местах…

и т. д.

После ужина Ленитроп сигналит Галопу – мол, пора сваливать. Рука об руку танцовщицы удаляются во мраморные салоны, где туалетные кабинки оборудованы сетью латунных переговорных трубок, сплошная акустика, чтобы сподручнее друг с дружкой беседовать. Ленитроп с Галопом направляются к ближайшему бару.

– Слушай, – Ленитроп говорит в свой хайбол, слова отскакивают от кубиков льда, поэтому охлаждаются как надо, – либо меня подкашивает небольшой психоз, либо творится что-то странное, нет?

Галоп, напустивший на себя расслабленность, прекращает мурлыкать «На море можно сделать то, чего не сделать в городе» и осведомляется:

– Вот как – ты и впрямь так считаешь?

– Ладно тебе – осьминог.

– Морские дьяволы довольно распространены по средиземноморским берегам. Хотя обычно не такие здоровые – тебя же размер беспокоит? Разве американцам не нравится…

– Галоп, это не случайно. Ты слышал этого Бомбажа? «Не убивай его!» У него краб был с собой

, м-может, в вещмешке, наготове, чтоб отманить эту тварюку. И вообще, куда он вечером свалил?

– По-моему, он на пляже. Там сильно пьют.

– Он сильно пьет?

– Нет.

– Слушай, ты его друг…

Галоп стонет:

– Господи, Ленитроп, ну откуда я знаю? Я и твой друг, но всегда, знаешь ли, приходится считаться с толикой Ленитроповой паранойи…

– Хуй там паранойя. Что-то не так, да и-и ты в курсе!

Галоп пожевывает лед, прицеливается палочкой для коктейля, рвет в пургу маленькую салфетку – обычные развлечения в баре, он тут матерый игрок. Но в конце концов, тихонько:

– Ну, он получает шифровки.

– Ха!