Расследования доктора Гидеона Фелла. Первая улика

В таком состоянии он, конечно, не мог быть уверен ни в чем. Он пребывал в полусне и был не в силах пошевелиться. Ему слышались звуки, похожие на удары в гонг. Кто-то накрывал его одеялом по самую шею, хотя ему, наоборот, было жарко. От прикосновений Бадж чувствовал ужас, потом он попробовал поднять свою руку, но безуспешно. Звуки гонга растворялись в ощущении боли, которая разливалась по его венам. Пахло лекарствами. Он был маленьким мальчиком, стоящим на футбольном поле, с трибун раздавались крики. Он переводил часы и наливал портвейн из графина, а потом старый Энтони вышел из рамки свого портрета в холле и погнался за ним. На старом Энтони были белые перчатки садовника…

Только уже убегая, он понял, что никакой это не Энтони. Но кто же тогда? Кто-то, кого он встречал, по-видимому в кинофильме, и чей образ ассоциировался с перестрелками или драками. Какие-то лица, словно джинны из бутылки, проплывали мимо него. Но того среди них не было. Бадж был совершенно уверен, что знаком с этим человеком долгое время. Знакомое лицо…

Сейчас оно над ним, почти у его кровати.

Бадж издал душераздирающий крик. Не может быть, чтобы тот был здесь!

Бадж не ранен, все это лишь плоды его буйного воображения, в том числе и сильный запах йода.

Ему было приятно прикосновение к холодной шероховатой поверхности подушки. Пробили часы. Кто-то размахивал фонарем, раздавались чьи-то шаги. Где-то далеко он услышал голос:

– Он жив.

Бадж уснул. Все произошло так, словно его подсознание только и ждало этих слов, чтобы погрузить его в сон.

Когда через время Бадж очнулся, то не осознал, насколько он слаб. К тому же на него все еще действовал морфин. Он не понимал, что солнце клонится к закату и его лучи сейчас бьют в окно. С опаской дворецкий попытался пошевелиться.

Бадж понял, что спит в дневное время, чего никогда с ним не случалось в замке… Потом он увидел сэра Бенджамина Арнольда, улыбку на его лице. За ним нарисовалась фигура человека, которого он поначалу не узнал, молодого человека…

– Вам лучше? – спросил сэр Бенджамин.

Бадж попытался ответить, но только закряхтел. Отдельные воспоминания начинали проплывать в его сознании, виться веревочкой…

Да, теперь Бадж вспомнил. Все было настолько ярко, что он закрыл глаза. Молодой янки, белые перчатки, пистолет. Что он сделал? Бадж вспомнил о своей трусости, которая всегда преследовала его. Ощущение это было настолько ужасным, как если бы он только что выпил отвратительное лекарство.

– Не пытайтесь сейчас говорить, – сказал сэр Бенджамин. – Вы у доктора Маркли, он сказал, что вам нельзя двигаться. Поэтому лежите спокойно. У вас пулевое ранение, но с вами все будет в порядке.

Сэр Бенджамин выглядел смущенным. Он постукивал пальцами по изголовью кровати.

– Что касается того, что вы сделали, Бадж, – добавил он, – я мог бы и не говорить, но это было чертовски смело.

Пошевелив губами, Бадж попробовал ответить.

– Да, сэр, – сказал он. – Спасибо вам, сэр.

Его полуоткрытые глаза смотрели с удивлением и немного со злостью на американца, который все время улыбался…

– Не обижайтесь, Бадж, – сказал Рэмпол. – Вы накинулись на него, как ирландский коп, а сейчас ведете себя так, как будто вам предложили выпить пива… Я даже не думаю, что вы узнали его.

(В голове происходила какая-то борьба: то проявлялся, то исчезал, как вода сквозь песок, чей-то образ. Бадж чувствовал себя плохо: саднило в груди, пот заливала лицо.)

– Да, сэр, – сказал он с усилием. – Я попробую его вспомнить… скоро. Просто сейчас не могу…

– Конечно, – поторопился уверить его Рэмпол.

Тед увидел фигуру в белом в дверном проеме.

– Ладно, нам пора, Бадж. Удачи. И не нервничайте без повода.

По сравнению с улыбками гостей, ухмылка Баджа напоминала скорее нервный импульс. Он почувствовал себя сонным, в голове по-прежнему что-то звенело, но он был в приподнятом настроении. Дворецкий не мог точно описать, что случилось, но впервые в жизни чувствовал удовлетворение. Что за история! Если бы только те горничные не оставили окна отрытыми…

Он смежил веки.

– Спасибо вам, сэр, – сказал Бадж. – Пожалуйста, скажите мисс Дороти, что я вернусь в замок завтра.

Рэмпол закрыл дверь в спальню и повернулся к сэру Бенджамину, стоявшему посреди коридора дома доктора Маркли. Он заметил белую юбку сиделки, проскользнувшей по лестнице впереди.

– Он его видел, кем бы тот ни был, – сказал шеф-констебль, – и он обязательно вспомнит. И, черт побери, по-прежнему непонятно, что он там делал?

– Думаю, случайно там оказался. И что теперь?

Сэр Бенджамин открыл большие золотые часы, нервно на них глянул и закрыл.

– Это уже пусть Фелл решает. Мне ничего не известно, – сказал он обиженно, – он перескочил через мою голову и делает это постоянно. Я имею в виду то, что он напрямую общается с сэром Уильямом Росситером – комиссаром Скотланд-Ярда. Такое впечатление, что он знает каждого в Англии. Он только и делает, что пользуется то одним, то другим рычагом… Все, что я знаю, – это то, что мы едем встречать пятичасовой поезд из Лондона и кого-то будем задерживать. Думаю, все готовы. Пойдемте.