Расследования доктора Гидеона Фелла. Первая улика

Сейчас я напишу о другой дьявольской неудаче, постигшей меня. Конечно, все дело в десятиминутной разнице в часах. Я никак не мог понять, почему фонарь в комнате надзирателя погас на десять минут раньше, что чуть не погубило меня. Но, в таком случае, как Герберт умудрился попасть в комнату надзирателя ровно к одиннадцати? Пока я искал ответ на этот вопрос, доктор Фелл уже знал его от слуг в замке. У Герберта спешили часы. Пока он ожидал в комнате Мартина, то смотрел на часы, которые висели на стене. Он попросил горничную подвести стрелки на всех часах в соответствии с его часами и думал, что она так и сделала. Как заметил доктор Фелл, большие часы в комнате Мартина показывали правильное время. Вот поэтому Герберт вышел из замка вовремя, а из комнаты надзирателя – на десять минут раньше, так как сверял время по своим часам.

В тот самый момент юный американец (к которому я отношусь с уважением) по нелепой случайности пришел в какое-то чрезмерно эмоциональное состояние. Он решил бежать туда через луг. Я пытался его отговорить, так как он мог там встретиться с Гербертом, что грозило мне фатальными неприятностями. Я понял, что остановить его не в моих силах, и последовал за ним. Это был настоящий спектакль: пастор без шляпы бежит по деревенским просторам… Жаль, что этого не видел доктор Фелл. Я же думал о другом. И тут произошло то, на что я так надеялся: Рэмпол направился прямо к Ведьминому Логову, а не к воротам тюрьмы.

И на меня снизошло вдохновение, которым я, впрочем, не могу гордиться, ведь это скорее спонтанное проявление, не свидетельствующее о моей проницательности. Я понял, как эту опасность можно превратить в преимущество. Как ни о чем не подозревающий человек, я, что вполне естественно, бросился к воротам тюрьмы. Я предупредил Герберта, что он может освещать себе дорогу, только направляясь в тюрьму: на обратном пути кто-либо мог увидеть его в такое время в таком месте и удивиться.

По времени мы уложились точно так, как я и надеялся. Была дождливая ночь, американец оказался сбит с толку, а я успевал встретиться с Гербертом. Я убедился, что тот забрал документ, и вкратце объяснил Герберту, что он ошибся, – вновь удача! – он вышел на десять минут раньше, и Мартин еще не покинул приход. Потом я сказал ему, что наблюдатели могли что-то заподозрить насчет нас. Ему нужно бежать в приход, причем окольными путями. Я все еще боялся, что он зажжет лампу, поэтому выхватил ее у него из рук, чтобы потом выбросить в лесу.

Тут еще одно озарение посетило меня. Американец не видел ничего, кроме вспышек молнии. Я разбил лампу и поспешил к нему, бросив ее у колодца. В подобные критические минуты мозг работает с потрясающей быстротой и выдает гениальные идеи.

Теперь мне нечего было бояться. Герберт шел пешком. Неизбежным оставалось то, что американец обнаружит тело Мартина, но если бы он и не нашел его, то я сам должен был о него споткнуться. К тому же я рассчитывал на то, что, поскольку автомобиль есть только у меня, то мне обязательно придется ехать то ли за врачом, то ли за полицией, то ли в Четтерхэм. У меня хватало времени на то, чтобы застать Герберта в приходе.

Нужно ли говорить, что я оказался прав? Непомерная задача выпала на мою долю этой ночью, но я хладнокровно разрешил ее, и, раз я уже убил Мартина, теперь это послужило стимулом для свершения всего остального. До того как заехать к доктору Маркли, как меня просил шеф-констебль, я остановился у прихода, чтобы просто взять плащ.

Я немного опаздывал и оказался на месте за секунду до Герберта. Я не хотел создавать лишнего шума, поэтому сначала решил выстрелить в упор, но потом подумал, что место достаточно удаленное, поэтому не стоит бояться, что выстрел будет услышан, и выстрелил на расстоянии, стараясь попасть между глаз.

Затем я надел плащ и поехал назад, в тюрьму, уже с доктором Маркли.

Все наши труды завершились около двух часов ночи. У меня оставалось несколько часов до рассвета, чтобы покончить со всем. Никогда я не был так усерден в уборке, как в тот день. Я положил тело Герберта в подвал (по крайней мере, на время), где я уже спрятал мотоцикл, сумку и инструменты, в частности тот, который использовал в отношении Мартина. Я смог уйти спать, только убедившись, что все чисто. Кроме того, я хотел, чтобы в убийстве Мартина все подозревали его кузена, и здесь я должен был избежать любых случайностей.