Ратибор. И один в поле воин

Дверь в «Дальнюю дорогу» со скрипом отворилась, и в корчму вошли четверо мужчин и одна девушка. Трое из новоприбывших, несомненно, являлись, несмотря на свою молодость, профессиональными бывалыми воинами. Двое из них были просто исполины: огромного роста, с могучим телосложением, косая сажень в плечах. Один, русый, в руке небрежно нёс свой двуручный палаш, второй же здоровяк, что был даже чуть покрупнее первого, с копной рыжих волос и такого же цвета небольшой бородкой, — двуручную секиру, которую совершенно явно пускал в ход с пугающей регулярностью. Третий витязь был поменьше первых двух, но также отменно сложён, с двумя одноручными клинками за спиной. Сопровождали их молодой парень с симпатичной юной девушкой с роскошными золотистыми волосами, похоже, что родственники, ибо было в их чертах что-то общее. Быстро окинув намётанным взглядом новоприбывших, трактирщик Мефодий, благодаря своему немалому житейскому опыту, тут же предположил, что трое воинов сопровождают куда-то этих двух молодых. А также про себя подумал, что перейти дорогу кому-то из этой троицы не хотел бы. Мефодий никогда не был трусом, и за свою жизнь ему доводилось не раз отстаивать право на существование с оружием в руках, но он всегда объективно оценивал свои силы и прекрасно понимал, что шансов в случае чего у него нет никаких. Даже против самого мелкого из этого трио…

— Хозяин, — пробасил громогласно рыжеволосый великан на всю таверну, — коней наших накормить и напоить, мы же за этим столиком плюхнемся! — и вся только что прибывшая компания быстро расположилась за дальним продолговатым массивным дубовым столом, что стоял у стены. — Кваса нам, фруктов каких юной княгине, да поесть сообрази чего-нибудь сытного, чтобы недолго ждать только было! Проголодались мы не на шутку с дороги!

— Прямо сейчас есть пара рябчиков копчёных, да поросёнок скоро дожарится, минут через пять! Ещё есть яблоки с грушами, салаты из овощей и зелени, щи да говяжья похлёбка!.. — Мефодий быстро подлетел к столику гостей оформлять заказ.

— Тащи всё! — рыжий исполин сказал как отрезал. — И что там с опочивальнями у тебя? Три свободных найдутся? Одну для юной феи и пару комнат для нас четверых.

— Всё есть, сделаем! Только, кхм, — Мефодий смущённо кашлянул, — времена нынче тяжёлые, не могли бы вы вперёд заплатить, так сказать… — и тут же осёкся, ибо Ратибор (а рыжеволосый гигант был не кто иной, как он самый, собственной персоной) уже катнул ему по столу две полновесные золотые монеты. Кабатчик мгновенно сцапал их своей загребущей рукой, быстро попробовал каждую на зуб, убедился, что они из цельного золота, и тут же расплылся в угодливой улыбке. «А день-то, пожалуй, удачно заканчивается!» — довольно подумал Мефодий. Таких щедрых посетителей он страсть как любил!

— Всё сделаем, не извольте волноваться! — низко кланяясь, трактирщик чуть отошёл от стола и прокричал громко двум своим помощникам из местных, Буславе и Варнулу, сестре и брату, что трудились у него в таверне: — Вы всё слышали⁈ Рябчиков тащите сюда! И кваса свежего! Живо! Варнул, о лошадях путников не забудь опосля позаботиться!

— И мне пивка ещё кувшинчик! Или вина, чего есть-то? — подал несмело голос Емельян.

— Да всё есть! — Мефодий выжидательно на него уставился.

— Тогда всё и неси! По кувшинчику и того, и того!

— Сделаем!

— Странно, — Злата ехидно усмехнулась, — я думала, что у нас только один пьяница в компании, а оказывается, их у нас двое…

— В горле что-то пересохло. Видимо, с дороги, — оправдываясь, конфузливо пробормотал Емельян.

— Смотри, братец, будешь налегать на хмелюшку — закончишь свои дни под лавкой или в канаве какой… Вот как приятель твой, забулдыга. Скажите, вы часто ведь ночевали в канавах? — язвительно обратилась неугомонная Злата к Яромиру.

— Регулярно…

— Ну вот, — заливисто прыснула со смеху юная княжна, — что и требовалось доказать!

Тем временем заказанные блюда начали подносить к столу, и наши путники приступили к вечерней трапезе. Умяли дичь с салатиками, похлёбкой да фруктами наши гости, конечно, быстро, но там подоспел ещё и поросёнок вполне себе, как оказалось, внушительных размеров, и дело пошло ещё веселее. Злате принесли яблочного сока, Мирославу, Яромиру и Ратибору — по кувшинчику кваса, и лишь один Емельян решил, что хватит с него трезвых будней, да принялся налегать на вино с пивом, усиленно мешая их между собой. Вполне естественно, что вскоре лыка он уже особо не вязал, так как совершенно явно не был закалённым бойцом в употреблении спиртных напитков.

— Ратибор… ик! — Э-э-эй, Ратибо-ор-р! — громко обратился он наконец к хмуро взирающему на него исподлобья рыжему исполину. — Я пью, и я счастлив! В смысле, пью, потому что счастлив, и счастлив, потому что пью… Ну… ик! — ты меня понял!..

— Яснее некуда…

— Ты такой сообразительный сегодня, Рат… Можно ведь я буду называть тебя тоже Рат? Мы ведь друзья?..

— До гроба…

— А может, выпьем со мной, Ратиборушка, а⁈ Ты же глаголил, что когда счастлив, то можно…

— А я что, похож сейчас на счастливого?