Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

— Поэтому прошу не делать глупостей, — сказал Эркюль Пуаро. — Пожалуйста, крепко-накрепко запретите себе ненавидеть следующую мачеху.

— Вы думаете, мосье Пуаро, что будет следующая? А! Вы говорите о Розамунд. Правда? Мне она даже чем-то симпатична… — После короткого колебания она решительно добавила: — Она — человек благоразумный.

Сам Эркюль Пуаро не рискнул бы утверждать это столь категорично, но он понял, что в глазах Линды это наивысшая похвала.

3

— Розамунд, неужели ты могла вообразить, будто это я убил Арлену? — спросил Кеннет Маршалл.

Мисс Дарнлей посмотрела на него виноватым взглядом.

— Думаю, это было чертовски глупо, — сказала она.

— Правильно думаешь…

— Но, видишь ли, Кен, ты ведь ничего не говоришь, все переживаешь в себе, — сказала Розамунд Дарнлей. — Я и понятия не имела, какие чувства ты испытываешь к Арлене. Не знала, принимаешь ли ты ее такой, какой она была, и просто соблюдаешь приличия, или же слепо веришь ей. Поэтому я и подумала, что если ты ничего не замечаешь, то… то внезапное прозрение могло довести тебя… Я кое-что слышала… Обычно ты такой спокойный, но, говорят, в гневе ты бываешь страшен.

— Значит, ты думала, будто я схватил Арлену за горло и стал душить, и не успокоился до тех пор, пока ее не убил?

— Да… что-то в этом роде. А твое алиби казалось мне не совсем надежным. Вот я и решила тебе помочь, и наспех выдумала эту идиотскую историю — будто я заглядывала в твою комнату и видела тебя за машинкой. Ну, а когда мне сказали, что ты якобы видел меня, я отбросила последние сомнения. Это окончательно убедило меня в том, что именно ты ее убил… Это и еще странное поведение Линды.

Кеннет Маршалл глубоко вздохнул и спросил:

— И ты не поняла, почему я сказал, что видел тебя в зеркале? Я тоже решил помочь тебе, потому что… видишь ли… мне показалось, что эту твою историю нужно обязательно подтвердить.

Розамунд недоумевающе на него взглянула:

— Уж не думал ли ты, что это я убила твою жену?

— Понимаешь, Розамунд… я… — неуверенно начал Кеннет Маршалл. — Черт возьми! Помнишь, как ты поколотила мальчишку, который мучил собаку? Как ты чуть не задушила его?

— Но с тех пор прошло сколько лет!

— Да, конечно… Я знаю…

— Боже мой! И что же, по-твоему, могло толкнуть меня на это преступление? — резко оборвала его Розамунд.

Кеннет Маршалл отвел взгляд и пробормотал что-то невразумительное.

Розамунд воскликнула:

— Кен, ты ужасно самонадеян! Ты вообразил, будто я убила Арлену из чистого альтруизма, чтобы освободить тебя? Не так ли? Или… или ты думал, я убила ее, чтобы занять ее место?

— Нет, нет! — возмутился Кеннет Маршалл. — Скажешь тоже! Но… Понимаешь, однажды ты говорила о Линде и… и., мне показалось, что моя судьба тебе небезразлична.

— Я всегда очень за тебя переживала, — призналась Розамунд.

— Я тебе верю, Розамунд. А теперь послушай… я не красноречив и… и мне нелегко быть откровенным, но… Мне хотелось бы наконец все объяснить. Я не любил Арлену… Может, немного вначале… Но быть вместе с нею изо дня в день — это была такая нервотрепка. Сущий ад! Но мне было ее очень жаль. Она была такой глупой, такой… влюбчивой, она ничего не могла с собой поделать, а эти ее кавалеры вели себя с ней омерзительно. Не мог же я взять и добить ее… Ты понимаешь, я решил, что раз уж я на ней женился, стало быть, обязан теперь заботиться о ней… Она, видимо, сознавала это и в глубине души была мне благодарна. В сущности, она была жалким, трогательным созданием…

— Спасибо, Кен, — мягко сказала Розамунд. — Теперь мне все понятно.

Кеннет Маршалл, не глядя на нее, принялся набивать трубку.

— Да… — пробормотал он. — Ты всегда умела понимать других, Розамунд.

На ее губах мелькнула легкая ироническая улыбка.

— Ты сразу попросишь моей руки, Кен? Или намерен ждать полгода?

Капитан Маршалл выронил трубку изо рта, и она разбилась о камень.

— Черт, это уже вторая за этот сезон! — воскликнул он. — А больше у меня с собой нет. Как ты догадалась, черт возьми, что я действительно решился сделать это через полгода?

— Видимо, потому, что именно такой срок приписывают правила приличия. Но что-то конкретное я хотела бы услышать прямо сейчас. Потому что в течение ближайших шести месяцев ты можешь встретить очередную жертву обстоятельств и как истинный рыцарь поспешить ей на помощь.

— На этот раз жертвой обстоятельств придется стать тебе, Розамунд, — рассмеялся Кеннет Маршалл. — Для этого тебе нужно послать к черту свой дом моды, поскольку жить мы будем в сельской глуши.

— Разве ты не знаешь, что мой дом моды приносит солидный доход? — спросила Розамунд Дарнлей. — Разве ты не понимаешь, что это моя фирма, которую я создала и которой горжусь? И у тебя повернулся язык сказать такое! Сказать мне: «Пошли все к черту, дорогая!»

— Представь, повернулся. Да.

— По-твоему, я настолько тебя люблю, что непременно уступлю?

— Если ты не уступишь… — Он запнулся. — Видишь ли… Значит, ты не так уж хорошо ко мне относишься…

— Дорогой… — ласково сказала Розамунд Дарнлей, — всю жизнь я мечтала жить с тобой в сельской глуши… Наконец-то моя мечта сбывается…