Разящий клинок

– Да вон же он, Сеславин! Сам сюда скачет.

– Славно! – Денис и сам уже углядел франтоватую фигуру знаменитого партизанского командира. – Эй, Александр Никитич! Давай-ка свои пушки… разворачивай! Вон куда бить… видишь?

Давыдов указал рукой на стройные колонны французской пехоты, показавшиеся из Ляхова. Четко печатая шаг, они поспешно продвигались к месту сражения…

Оглянувшись на своих пушкарей, Сеславин махнул рукой:

– Огонь! Пли!

Дернулись, окутались пороховым дымом орудия… Просвистевшие над головами гусар ядра и картечь угодили точно в цель, нарушив монолитное единство врагов. Завидев такое дело, французы тут же пустили в ход конницу…

– Эх, обойдут, – Денис опустил зрительную трубу и подозвал Розонтова: – Корнет, давай к Фигнеру. Пусть встанет позади, у овражка. Прикроет стрелков да пушки…

– Слушаюсь, господин полковник!

Розонтов умчался, и вскоре у овражка послышался звук фанфар – Фигнер сообщал, что приказ понял, выдвинулся…

– Ну, слава богу…

Несколько переведя дух, Давыдов быстро прикинул, где лучше атаковать. Левый фланг надежно прикрывал Фигнер, на правом же, у села Долгомостье, встал со своими людьми Орлов-Денисов. Оставалось лишь окружить французов, ударить, раздавить…

Однако враг тоже умел воевать и знал свое дело туго! Быстро обойдя простреливаемый партизанской артиллерией участок, французские гренадеры всей своей массою ударили в штыки! Закричали, заорали… кто-то запел «Марсельезу»… На помощь гренадерам вылетела из-за кленовой рощицы конница…

– Эй, ахтырцы-молодцы! – выхватив саблю, крикнул своим гусарам Денис. – Наше время пришло, братцы. А ну-ка, зададим врагу перцу!

Сам Давыдов повел своих кавалеристов в контратаку, неожиданно выскочив и ударив во фланг несущейся французской коннице! Враги схлестнулись влет, завязалась рубка, звон сабель и палашей, вопли, крики и стоны раненых прерывались редкими пистолетными выстрелами – некогда было перезаряжать. Французские драгуны не выдержали натиска, дрогнули, повернули назад… И Давыдов с лихостью атаковал пехоту!

Громовое русское «ура» разнеслось над полем боя, вот уже дрогнули и гренадеры… и, казалось бы, вот она – победа! Но…

Загоняя коня, через все поле мчался к полковнику всадник… Вестовой, корнет Розонтов… Коленька… В рваном крестьянском армяке, с непокрытой головою и окровавленным лицом, юноша подлетел к Денису:

– Денис Васильевич! Кирасиры!

– Где кирасиры? Откуда?

– Только что атаковали Орлова-Денисова. Граф перешел в контратаку… Послал за помощью.

– Молодец, граф… А ну, усачи-молодцы! – Давыдов опять взмахнул саблей. – Вестовые! Живо всех сюда. Всю конницу. Гусар, улан, казаков…

Всей конницей и ударили. Еще бы! Кирасиры – это серьезно. Воины Орлова-Денисова могли не выдержать натиска. Впрочем, граф вел себя молодцом! Да и помощь поспела вовремя – лихим натиском партизаны опрокинули тяжелую французскую кавалерию, обратив кирасиров в позорное бегство!

– Ур-ра!!! – размахивая саблей, вместе со всеми радостно кричал Денис.

Действительно, ура… Враг бежит! Победа…

Между тем уже начинало смеркаться, и вскоре поле боя освещалось лишь далекими отблесками охваченных пламенем крайних ляховских изб, подожженных людьми Сеславина. Тем не менее французы вдруг открыли стрельбу… И Давыдов всерьез опасался, как бы враг к утру не перегруппировал силы, не ударил бы…

– Чуть отдохнем и… Готовиться к атаке, – Денис Васильевич покусал усы. – До полной темноты успеем… да и избы горят…

Едва переведя дух, гусары и казаки вновь взлетели в седла… И тут вдруг со стороны Ляхова послышался дробный барабанный рокот! Что такое? Французы сами решили контратаковать?

Впрочем, как-то их мало… Всего-то трое… Высокий усач в медвежьей гренадерской шапке держал ружье, как копье… к штыку был привязан флаг… белый!

– Парламентеры, господин полковник!

– Вижу… Что ж… поглядим…

Для заключения мира отрядили Фигнера, и тот вскоре вернулся с доброй вестью. Все войско генерала Ожеро сдалось в плен! Солдаты, офицеры и сам генерал – тоже. Таким образом, корпус Бараге-Дильера остался и без кирасирской конницы, и практически без пехоты! Славная победа… что уж тут говорить. Славная…

Фигнер ходил гоголем и даже вызвался немедленно доставить трофеи и пленных в штаб-квартиру Кутузова! Денис, Сеславин и молодцеватый граф Орлов-Денисов ехать с ним отказались – тупо было лень! Тем более и славную победу хотелось немедленно отпраздновать!

Прихватив трофеи и часть пленных, Фигнер со своим отрядом отправился к Кутузову, присвоив себе всю победу. Оставшиеся же пили всю ночь! И пели… Денис как раз сочинил новое стихотворение:

Умолкнул бой. Ночная теньМосквы окрестность покрывает;Вдали Кутузова куреньОдин, как звездочка, сверкает.Громада войск во тьме кипит,И над пылающей МосквоюБагрово зарево лежитНеобозримой полосою…

– Ах, славно! Славно как, Денис Васильевич! – подняв кружку, одобрительно воскликнул Северский. – Поистине гениальные стихи.