Разлом

Мы осмотрелись. Поляна изменилась. Не то чтобы разительно, просто теперь паутину стало видно. Плотный серый кокон, оплетавший деревья полукругом, выглядел примерно так же мерзко, как и ощущался. А вот Анса нигде не было видно, и от этого становилось лишь тревожнее.

Я заметил, что от того места, где меч Фреи разрезал паутину, по ней пробегала едва заметная дрожь. Словно волны по озерной глади. Я проследил взглядом за одной такой волной, запоздало понимая, что у каждой паутины должен быть паук.

Нечто неведомое, огромное и темное, что я поначалу даже не различил на фоне черных стволов, угнездилось почти около самых крон. У него было паучье тело, два острых клыка, торчащих из пасти, и восемь ног, заканчивающихся чем-то, очень напоминавшим кисти человеческих рук, но привлекало внимание другое. Глаза. У этого существа, кем бы оно ни являлось, глаза были почти человеческие. По всему телу. На морде, на спине, на лапах-руках. Большие, круглые, все эти глаза пристально смотрели на нас.

Фрея до сих пор стояла к нему спиной, так что я взял ее за плечи и развернул, почувствовав, как она вздрогнула, когда тоже увидела монстра.

И почему все всегда именно так? Почему местным монстром не могло оказаться что-то похожее на лесного зверя? Моркет обладает сознанием и знает, что я позорно боюсь пауков?

Но хуже всего было даже не это, а то, что чуть ниже, ближе к земле, я различил Рея, намертво влипшего в паутину, опутанного ею так, что торчала только голова. Он был без сознания, и я заставил себя верить в то, что он действительно просто без сознания, запретив продумывать другие варианты.

В голове навязчиво замелькали сцены из «Властелина колец» и «Хоббита». Интересно, у местной твари похожие замашки? Вероятно, мне бы тоже не помешал свет эльфийской звезды, но единственная звездочка здесь – я.

Фрея нырнула за дерево и тут же дернула меня за собой. Сначала я подумал, что поздно она спохватилась, паук уже нас видел, а потом понял – у Фреи есть план. И, кажется, она опасалась, что паук может быть разумен и понять то, что она собиралась донести до меня. Изъясняться пришлось быстро и жестами, но мы вроде как поняли друг друга. План был простенький, но на что-то более сложное времени не хватало. Фрея посмотрела на меня вопросительно. Я кивнул.

Ну, поехали.

Камень в навершии вспыхнул зеленым. Фрея в одно мгновение оказалась на середине поляны, а в следующее – ярко-зеленая волна энергии уже неслась в сторону паутины.

Паук спешно пополз вниз, ближе к Рею, но Фрея преградила ему путь новым ударом. Паутина начала опадать под собственным весом, разрываясь все сильнее. Наконец разрыв дошел до того места, где висел Рей, и он полетел вниз.

Первая сеть, которую я натянул, благополучно порвалась, потом вторая, третья, четвертая. Я решил сделать ставку не на качество, а на количество. Пятая сеть тоже порвалась, но это было неважно, за это время Фрея успела добежать до нужного места и поймать Рея в метре от земли.

Я облегченно выдохнул. Слишком рано. Фрея заметила опасность раньше меня и заслонила Рея собой. Несколько слоев паутины накрыли их точно сетью. Я бросился к ним, но мне преградили дорогу. Паук камнем рухнул откуда-то сверху.

Я чудом проскользнул под протянутой ко мне рукой. Черная ладонь сжала воздух и тут же снова метнулась в мою сторону. В этот раз она врезалась в щит. Сначала все шло неплохо. А потом я вспомнил, что рук у паука вообще-то восемь.

Меня дернули за ногу с такой силой, что хрустнуло колено. Мучительно долгую секунду я смотрел в глаз, раскрывшийся вдруг на паучьей руке, а потом метнул боевое заклятье прямо в него. Рука вспыхнула и отпустила.

Но да. Их все еще было восемь.

От сильного удара в висок у меня потемнело в глазах. Я отступил назад, чуть не падая, попытался сотворить заклинание, но не смог сосредоточится, и энергия рассеялась золотистым туманом.

Руки паука сомкнулись на шее, подняв меня над землей. Я смог выставить лишь слабое защитное заклинание, которое не позволило переломить мне шею мгновенно. Тонкие жесткие волоски его шкуры омерзительно царапали кожу. Я извивался, как мог, и колотил по лапам руками, но длинные пальцы так стискивали горло, что в глазах потемнело.

В висках оглушительно пульсировало. Паучья шкура резала кожу до крови, и монстр этим явно наслаждался: его глаза вращались, а между клыков показался кончик склизкого языка. Формулы всех известных заклинаний сложились в одну-единственную фразу: «Ты сейчас сдохнешь, Дей».

Нужно было успокоиться. Паук пялился на меня десятком своих безразличных черных глаз, и это чертовски пугало. Так что я зажмурился, чтобы там, где-то в самых темных закоулках сознания найти то, что чуть не убило Ронат. Я был не рад пользоваться этой силой, но лучше самому побыть монстром, чем позволить другому отгрызть тебе голову.