Разлом

Я попытался встать, но колено неловко и болезненно подогнулось. Молот Тонгора завис прямо над моей головой. В отполированной до блеска поверхности я заметил свое отражение: растрепанный вид и лихорадочно горящие золотые глаза.

Совсем не воин на ристалище, так – мальчишка, ввязавшийся в уличную драку. Мое отражение приближалось. Значительно быстрее, чем мне бы того хотелось.

Тут я понял две вещи: первая – встать я не успею, вторая – настало время для импровизации.

Молот опускался все ниже. Сердце стучало все быстрее. Золотые глаза горели все ярче. Но я не паниковал. Я знал, что делаю. Я выждал мгновение до того, как мое защитное поле должно было раскрошиться к чертям. И дернулся в сторону.

Молот обрушился на доски в паре сантиметров от моей головы. В ушах застыл звон, грохот и треск ломающейся древесины. Сердце, кажется, перестало биться. Но руки двигались сами. И создали барьер вокруг молота, зажав его у земли.

Я перекатился по полу, поставил еще одну магическую метку и только тогда заставил себя подняться. Ноги тряслись и болели. Правое колено не гнулось вообще. Это в план точно не входило. Зато Тонгор был открыт.

Я поддался порыву. И направил сильное атакующее заклинание прямо в беззащитного противника.

И с опозданием я понял, какую глупость сделал. Заклинание снесло не только часть прочности его защитного поля, но и мои щиты. Идиот. Лучше бы потратил это время на то, чтобы доделать ловушку. Фэй за такое должен был отвесить мне подзатыльник.

Замедляющая время печать треснула. Попросту раскололась надвое, и движение молота вновь стало быстрее.

Полная сила удара Тонгора сбила меня с ног и заставила пару метров проехаться по полу. Боль была приглушенной, но все равно выбила из меня весь воздух. Но у меня еще оставались силы на последний трюк.

Все метки – пятиконечные звезды в круге – вспыхнули золотом. Потянулись друг к другу неоново-яркими лучами.

Фэй действительно неплохо развил во мне навык бегать, уклоняться, защищаться, атаковать и расставлять магические метки одновременно, держа в голове все заклинания разом.

Светящийся золотистой энергией внешний контур замкнулся, закрыв в себе Тонгора. Он попробовал ударить по одной из меток, но сломать ее не вышло. Светящиеся линии начали множиться, поднимаясь и образуя сеть. Как только она сравнялась по высоте с ростом Тонгора, контур сомкнулся полностью, зажав его внутри.

Это заклинание требовало достаточно много энергии, зато и урон наносило серьезный. С трудом поднимаясь на ноги, я с упоением наблюдал, как прочность защитного поля Тонгора тает. Но худшее в заклинании было даже не это, хуже всего для попавшего в него было то, что оно вампирило энергию. У Фэя отлично выходило еще и подзаряжаться вражеской силой. Мое заклинание, к несчастью, просто рассеивало ее в пространство, но хоть так.

Когда заклинание угасло, я уже чувствовал себя полным победителем.

Но нет. Переведя взгляд на защитное поле противника, я понял, что оно еще держится. Едва-едва. Хватило бы слабенького магического импульса, чтобы его разрушить. Но я не нашел в себе силы даже на это.

Впрочем, казалось, достаточно щелчка, и мое поле могло разлететься. И Тонгор это знал. Он стоял, тяжело опираясь на молот, и пытался восстановить дыхание.

Впервые я обратил внимание на публику, услышав напряженную, нервную тишину, повисшую над площадью.

– Ну и юркий же ты парень, да еще и маг. Тяжело мне с такими, – усмехнулся Тонгор, поднимая на меня взгляд. С трудом. – Может, ничья, а?

Я кивнул. И сильнее ухватился за деревянное ограждение, потому что ноги вдруг подкосились.

– Ничья! – прогремел голос судьи, и толпа взорвалась радостными криками.

А я наконец смог облегченно выдохнуть.

– И как ты только до этого додумался? – спросила Фрея, приложив руку к голове, будто та сильно болела.

Я сидел на скамейке с улыбкой блаженного или умалишенного и чувствовал, что мне хорошо. Фрея сидела рядом и пыталась втолковать мне, что это было дуростью. Но то, что Фрея называет дуростью, я называю непредсказуемостью и не вижу в этом проблемы.

После того, как бой был закончен, мне вручили выигрыш. При ничьей его тут принято делить пополам, чтобы никто не ушел обиженный. Вместе с деньгами мне вручили еще какое-то восстанавливающее силы зелье, которое, кажется, называлось рефренантем. Местный бальзам Кахара оказался горьковатым, но после него сил действительно прибавилось.

– Тебе весь мой мыслительный процесс подробно описать или кратких тезисов хватит?

– Мыслительный процесс? Ты уверен, что он там был? – Фрея прожгла меня взглядом.

– Там была целая тактика боя. – Или стратегия все-таки?.. – Выигрышная, между прочим.

– Кажется, когда-то ты говорил, что не любишь соревнования. – Фрея посмотрела на меня так, словно поймала на лжи.

– Ну, во-первых, да, мне не важна победа как таковая, а вот если за нее обещан денежный приз – все несколько меняется, – начал объяснения я. – А во-вторых, мне хотелось проверить свои навыки в бою с непривычным противником, с тем, кто точно не будет меня щадить.

– Мы тебя тоже не особо щадили, – резонно заметила Фрея.