Разные люди

— Значит, наши! — восклицает тот, столбиком складывая цифры в блокнотике. — В каком исполнении желаете? По стандарту или как для родного отца?

— Разумеется, как для родного отца.

— Тогда четыреста семьдесят пять целковых.

— А сколько всего придется заплатить? — на ходу уточняет проситель, когда они возвращаются в бокс.

— Четыреста семьдесят пять, — повторяет Семен Борисович. — Я же ясно сказал.

— А им? — стоматолог выразительно показывает глазами на рабочих.

— Мои люди на лапу не берут! — обиженно заявляет Семен Борисович. — Они не так воспитаны. Заплатите в кассу за снять-поставить, а триста мне из рук в руки.

— Когда будет готово? — осведомляется стоматолог, с энтузиазмом вынимая бумажник.

— А когда вы краситесь? — в свою очередь интересуется Семен Борисович. — Дайте сотнягу-другую на аванс под железки, а остальное потом.

— Мне назначено на седьмое декабря.

— Шестого утром можете забирать машину, — говорит Семен Борисович, протягивая записку к приемщице.

— А они не подведут? — вполголоса спрашивает стоматолог, с сомнением глядя на невзрачных мастеровых. — Загуляют, черти, после зарплаты и…

— Ни боже мой, у меня народ серьезный, — громогласно объясняет Семен Борисович. — Дооформляйте квитанцию и загоняйте машину в бокс!

Вот вам Семен Борисович Безденежных собственной персоной. Его дражайшая половина именовалась Клавдией Ивановной, служила верой и правдой в другой подотрасли бытового обслуживания — химчистке, смотрела в рот своему благоверному и отличалась от него только ростом, весом и обилием волос на голове.

Все приведенные подробности, связанные с не совсем обычной электроремонтной мастерской, Валентина Даниловна случайно узнала после свадьбы, а до нее она выдержала несколько тошнотворных бесед с Семеном Борисовичем. Будущий тесть ее Толи явился к ним в дом с двумя бутылками водки и связкой вяленой рыбы. Судя по всему, он остался доволен визуальным осмотром квартиры на Петровском бульваре. Во всяком случае, отметил прочность их мебели и одобрил живопись, особо выделив «Марию с младенцем», которую поначалу принял за большую икону. В ходе беседы выяснилось, что Семен Борисович считает своим родительским долгом справить свадьбу горячо любимой дочери не как-нибудь на ширмачка, а широко, для чего нижайше просит Валентину Даниловну поступить по совести и оплатить половину предстоящих расходов. Во сколько все это обойдется, Семен Борисович покамест не знает, но мыслит, что никак не меньше, чем по червонцу с носа, потому как среди гостей ожидаются важные лица. К примеру, его, Семена Борисовича, двоюродный братик Фима твердо обещался привести своего директора с фабрики механической игрушки, который пьет исключительно медальную, изготовляемую на экспорт водку, а из закусок уважает копченого угря с лимончиком и, на худой конец, малосольную семужку. Вообще-то пусть Валентина Даниловна даром не сомневается, Семен Борисович намеревается позвать только самых-самых близких общим числом семьдесят два человека. Насчет помещения Валентина Даниловна тоже может не сомневаться, у него есть верный корешок Измаил Ермолаевич, директор столовой в Лефортове, рубаха-парень! Он такой, что запросто может накрыть любой стол вообще безо всяких денег, но, само собой, Семен-то Борисович не какой-нибудь ханурик и в этом, понятно, не нуждается. Он, С. Б. Безденежных, человек со связями и всюду вхож, как медный грош…

Валерия слушала хвастливые речи отца, розовея от смущения, и Валентине Даниловне на минуточку показалось, что она осуждает поведение Семена Борисовича. Странная она девочка, отметила про себя Валентина Даниловна, очень странная. Явно посадского воспитания, но, пожалуй, все-таки потоньше, чем отец с матерью. И глаза у нее недобрые. Но, в конце концов, ей всего лишь восемнадцать лет. Может быть, попав в совершенно иную обстановку, она многое поймет, прочувствует, осознает и коренным образом изменится в лучшую сторону? Будем надеяться.