Разные люди

— Станислав Антонович, объясните мне, что должен сделать мой Толик? — спросила женщина, беспокойно ерзая на стуле.

— Милая Валерия Семеновна! — предупредительно откликнулся брюнет и сопроводил свои слова обворожительной улыбкой. — Пока вы занимались кулинарными делами, в чем вы, признаться, большая мастерица, я без экивоков, по-мужски, довел до сведения Анатолия Григорьевича, что у него есть неплохие шансы стать завсектором. А это может коренным образом изменить его жизнь и, кстати сказать, принесет вам долгожданный материальный достаток, что весьма немаловажно, так как семья у вас по современным понятиям большая. Во-первых, его оклад сразу же повысится на сто рублей в месяц, во-вторых, наши ученые, начиная от завсектором, почти автоматически обретают право на работу по совместительству, и, наконец, в-третьих, должностной рост приведет к тому, что ваш супруг без особых хлопот сможет печататься в толстых журналах, а также вдобавок к вышеперечисленному, недурно подрабатывать рецензированием рукописей у нас в издательстве. Понятно?

Женщина нетерпеливо подалась вперед и слушала затаив дыхание. Соблазнительная перспектива настолько увлекла ее, что она ладонью вытерла рот и измазала подбородок в губной помаде.

— Так что же мы должны сделать? — с готовностью спросила она.

А дамочка, между прочим, хоть куда! — подумал брюнет, критически оглядывая собеседницу. Никому даже не придет в голову, что у нее двое детей школьного возраста. Она, надо полагать, пойдет на все, лишь бы ее Толик выбился в люди. И, пожалуй, не станет корчить из себя недотрогу… Что же, проведем разведку боем!

Брюнет прижал ногу к коленке женщины и, почувствовав ответный толчок, любезно продолжил разговор:

— Сущие пустяки! Понимаете, Валерия Семеновна, ваш дражайший супруг и мой старый товарищ по службе из-за присущей ему скромности и… как бы это сказать?.. ну, что ли, недостаточной коммуникабельности производит двойственное впечатление и тем самым отпугивает от себя нужных людей. Поверьте, я неоднократно пытался приблизить Анатолия Григорьевича к нашему шефу Епископосову, но, увы, все мои попытки, если так можно выразиться, раз за разом терпели фиаско. Например, не так давно Георгий Аристакесович одобрительно отозвался о прошлогодней статье Анатолия Григорьевича в журнале «Деньги и кредит», и тогда я, удачно воспользовавшись моментом, уговорил его взять вашего супруга в Ленинград, на теоретическую конференцию по воспроизводственным аспектам фондоотдачи. Я был стопроцентно уверен, что Анатолий Григорьевич не упустит такой блистательный шанс, а — черт возьми! — вышло наоборот. Вернувшись в Москву, Епископосов недовольно заявил, что мой протеже Аристархов чурался его и все свободное время проводил бог знает где. Зачем, спрашивается, он обидел Георгия Аристакесовича?

— Глупости! — усмехнулся хозяин дома. — С какой стати мне было чураться Епископосова? Ерунда какая-то! Просто я восемь лет не был в Питере и по вполне понятным причинам предпочел посвятить досуг музеям и визитам к дальним родственникам. И потом…

Он собрался было сказать, что ему претит заискивание и по складу характера не подходит взвалить на себя ответственность за труд подчиненных, которых, слава богу, у него никогда не водилось, но, заметив настороженное движение жены, убоялся вспышки ее гнева и вовремя осекся.

— Что потом? — с нажимом уточнил брюнет.

— Нет, ничего.

— Ты, брат, до сих пор не понял главного! — упрекнул брюнет. — Так вот, на днях в беседе с Епископосовым я заикнулся о твоем выдвижении, а он досадливо поморщился и промолчал. Но я, Валерия Семеновна, не из тех, кто малодушно пасует перед трудностями и останавливается на полпути. «Георгий Аристакесович, наш Аристархов — бесспорно, наиболее достойный кандидат на должность завсектором! — твердо сказал я. — Он человек знающий, на редкость трудолюбивый и архипорядочный». — «Все может быть, — задумчиво ответил мне Епископосов, — но относительно порядочности вашего протеже я, знаете, не вполне уверен. Он, думается мне, мужчина себе на уме». — «Что вы! — горячо запротестовал я. — Клянусь честью, он — свой в доску». — «Будь Аристархов, как вы говорите, своим в доску, он бы вел себя по-иному, — мудро заметил Епископосов. — По-настоящему порядочный человек в наши дни не должен бояться публично продемонстрировать свою преданность. Я, знаете, тертый калач и опасаюсь, что, выдвинув Аристархова, рано или поздно получу нож в спину». Вот так-то!

— Как же быть? — огорченно произнесла женщина и призывно надавила туфелькой носок ботинка брюнета. — Неужто все пропало?