Разочарованный странник

Утром следующего дня мы собрались в путь. Отстояв литургию, мы приложились к образу Божией Матери, испрашивая благословения, и намеревались отбыть. Но нас остановил какой-то старенький монах и попросил помочь ему наполнить водой большую водосвятную чашу к предстоящему празднику Преображения Господня. Он вручил нам по ведру и показал, где набирать воду. Мы безропотно исполнили на посошок неожиданное послушание и попросили этого батюшку благословить нас в путь шествующих. Старец спросил нас кто мы, откуда, куда путь держим и благословил. Этим старцем был архимандрит Митрофан (Ильин), братский духовник.

На площади перед монастырём нас ждал автобус, который следовал в Гродно. Там мы намеревались пересесть на поезд до Пскова. А пока ехали в автобусе я всю дорогу пытался сплести хотя бы одну бусину чёток, как учил меня монах Василий, но каждый раз запутавшись в сутаже у меня ничего не получалось.

Печоры. Первые встречи.

Гродно – очень красивый древний приграничный город западной Белоруссии с особенностями польско-литовской архитектуры. Это столица белорусского католицизма. И нам очень хотелось бы пройтись по городским улицам, но мы прошли только от автовокзала до вокзала железнодорожного и этим завершилось наше путешествие по гродненской земле.

Из Гродно нам нужно было как-то так уехать, чтобы поезд останавливался в Пскове. И оказалось, что как раз такой поезд скоро будет идти из Варшавы. Это было радостное известие, но затем последовала и другая новость – билетов на любимые боковые места не было. Собственно, и самого плацкартного вагона у варшавского поезда тоже не было. В кассе нам предложили двухместный люкс. Ну, что же, пусть будет люкс, ехать-то надо.

Купе оказалось просто шикарным и мы, как туристы из загнивающего капитализма, свободно раскинувшись на удобных мягких диванах, заказали себе кофею. Дима сходил в буфет, принёс сдобных булочек и две бутылки лимонада – очень хотелось пить. Всё было здорово, если бы ни следующее происшествие, могущее закончиться трагедией.

Лимонад, который принёс из буфета Дима, я пил прямо из горлышка бутылки, как в детстве. Тогда, бывало, летом мы бегали по двору и если кто-то находил пустую пивную бутылку, то сразу бежал в магазин, где эту бутылку принимали по 12 копеек. А можно было вместо денег взять бутылку с лимонадом, только газировку нужно выпить тут же в магазине, чтобы пустую бутылку сдать. И мы с мальчишками, как говорится, соображали на троих, потому что одному выпить целую бутылку лимонада было не под силу.

Я вышел в просторный тамбур и любуясь пробегающими белорусскими пейзажами допивал остатки лимонада из бутылки. Как вдруг мне под язык сбоку врезалось что-то жёсткое и острое. Мгновенно задержав дыхание и выплюнув лимонад изо рта, я наклонил голову и достал из-под языка тонкий лепесток стеклянного скола, похожий на чешуйку крупной рыбы, размером с копеечную монетку, как раз в размер горлышка бутылки. Глядя на этот острый как бритва осколок стекла, мне стало даже страшно подумать, что могло бы быть, если бы я вдруг нечаянно проглотил его здесь, в поезде, мчавшемся неизвестно где, посреди сумеречного леса. Но Бог миловал.

Во Псков поезд пришёл очень рано, часа в четыре утра. Проводник нашего вагона, мужчина лет сорока в сером фирменном костюме открыл дверь вагона и опуская лестницу говорит нам:

– Вон стоит Таллинский поезд из Москвы. Бегите скорее за билетами он как раз в Печорах останавливается, может успеете.

Мы что есть духу побежали в кассу вокзала. Кассирша тут же выдала нам билеты и заторопила:

– Скорее, может успеете ещё. Он что-то задерживается с отправлением, уже минут десять как должен уйти, а всё стоит.

Это было своего рода знамение.

Где-то через час поезд остановился на станции «Печоры Псковские», и мы пересели на местный рейсовый автобус, который быстро привёз нас на площадь этого небольшого городка. В Печорах у нас был один адресок, по которому нам рекомендовали обратиться к некоей рабе Божией Татьяне с запиской от наших общих друзей. В записке была просьба поселить нас к кому-нибудь и показать Псково-Печерский монастырь. Но так как время было раннее мы решили сразу пойти в монастырь, зная о том, что с шести часов утра в обители начинается первая литургия.