Разворот на восток

– Не стоит забывать, – сказала Антонова, – что именно во времена правления династии Романовых был создан тот многонациональный политический и экономический фундамент, который потом лег в основание первого в мире государства рабочих и крестьян. Если бы вы проводили свой социальный эксперимент в стране меньшего размера, то окружающие вас буржуазные державы сожрали бы вас и не поморщились, как это случилось в девятнадцатом году с Венгерской Советской Республикой. А если бы другой была этнокультурная доминанта базового народа, то пламя из искры, раздутой Ильичом, никогда не смогло бы разгореться, как не разгорелось революционное движение во Франции, Великобритании или Германии. Успех коммунистической идеологии именно в России был обусловлен, во-первых, интернациональным принципом формирования русского народа, а во-вторых, изначальным стремлением русского человека к справедливому устройству общества. Но нас беспокоит то, что за двадцать шесть лет существования советской власти Советский Союз почти не продвинулся в направлении создания единого советского народа, ограничившись лишь пустыми декларациями, не обеспеченными практической политикой.

– Причины тому нам всем хорошо известны, – сказал Верховный. – Сейчас надо думать о том, как нам с наименьшими потерями выбраться из этого крайне неприятного положения, куда нас завела ленинская национальная политика, в значительной степени обусловленная наущениями месье Троцкого.

Антонова вздохнула и сказала:

– Если бы свежий труп Троцкого всплыл не в сороковом году, а где-нибудь в двадцатом, то вам было бы гораздо легче работать с Владимиром Ильичом. Но это дело прошлое, а сейчас, чтобы запустить обратный процесс национальной интеграции, вам необходим веский повод или хотя бы формальный предлог…

В ответ Верховный прошелся туда-сюда по кабинету и сказал:

– Мы решили начать с Казахстана – потому что в ЦК уже имеется целый ворох тревожных сообщений с мест о творящихся в этой республике безобразиях. Из-за бытового национализма, непотизма, управленческого аппарата, пронизанного родоплеменными связями, понятие «советская власть» в этой республике стало чисто условным. На поверхности тишь да гладь, а внутри – махровый феодализм и родоплеменные отношения. И в других национальных республиках положение не лучше, но там титульные нации хотя бы являются таковыми не только по названию…

Немного помолчав, Сталин хмыкнул и добавил:

– Кстати, и по поводу родной для нас Грузии мы не испытывали ни малейших иллюзий. Ведь даже сейчас интернационализмом на территории Грузинской ССР даже не пахнет. Доходило до того, что в конце двадцатых руководство в Тбилиси официально выдвинуло лозунг «Грузия для грузин». Сколько сил приложил Лаврентий для того, чтобы привести в чувство тамошнее руководство, но как только на нас напали немцы, в Грузинской ССР тут же начались неустройства. Участились случаи дезертирства из армии, уклонения от призыва, антисоветских выступлений. А все виной эта, как вы ее называете, этнокультурная доминанта, которая торчит поперек советского пути развития. И вот теперь, когда мы победили самого жестокого врага в нашей истории, наконец пришло время для настоящих репрессий. А все потому, что такое положение будет продолжаться и усугубляться до тех самых пор, пока детей в школах учат люди, уже зараженные вирусом национализма.

– А есть ли там другие? – с горечью спросила Антонова. – Человек может всю свою жизнь носить маску, прикидываться настоящим коммунистом, лояльным советским гражданином и патриотом, а потом, когда уже можно, эта маска с него спадает, и мы видим яростно рычащего зверя, истово ненавидящего все советское. Такая метаморфоза случилась с великим советским и грузинским артистом и певцом, всенародным любимцем Вахтангом Кикабидзе.

– Есть, – с серьезным видом кивнул Сталин, – да только этих людей среди грузинской интеллигенции значительно меньше тех, кто готов повторять лозунг «Грузия для грузин». Мы, знаете ли, ничуть не удивились существованию таких одиозных персон, как Звиад Гамсахурдия и Михаил Саакашвили. И хоть большинство трудового грузинского народа их не поддерживает и не может поддерживать, они плоть от плоти и кровь от крови любой национальной образованщины. Если бы не это, то мы бы еще с вами поспорили, но итог эксперимента с созданием союзных национальных республик неумолим – практиковавшаяся у нас национальная политика является питательной средой и инкубатором для самого жуткого буржуазного национализма, местами ничуть не лучшего, чем нацизм покойника Гитлера. Шаг за шагом мы должны вскрыть и вычистить все нарывы, потому что на следующем этапе развития внутренняя территория СССР должна стать несокрушимым монолитом, и чем быстрее мы этого добьемся, тем лучше.