Разворот на восток

Русским было проще, ведь начинали они не на пустом месте. Вместе со всем прочим из будущего в наш мир попала подводная лодка с ядерным двигателем. Сам я на ней не бывал, а вот Лео и Роберт (Оппенгеймер) проделали на ней путь от Нью-Йорка до Мурманска. Они говорят, что команда, обслуживающая реактор, составлена из хорошо подготовленных инженеров, и не более того. Теперь наша задача и задача наших русских коллег, господина Курчатова и других, как настоящих ученых – взять информацию, которую они могут предоставить, и в кратчайшие сроки воспроизвести технологию атомной энергетики в полном объеме. Но, как уже говорил Лео, атомный зверь опасен даже в укрощенном виде: если расслабиться и перестать соблюдать меры предосторожности, он может нанести ужасающие разрушения и стать причиной огромных жертв. И это знание – едва ли не самое ценное из тех, что принесли нам потомки русских из будущего. Реактор и мы, и русские уж как-нибудь разработали бы – справились в другом мире, справились бы и сейчас. Но знание о том, чего нельзя делать ни в ком случае, можно получить только путем проб и горьких ошибок, приводящих к человеческим жертвам, и мы должны быть благодарны русским из будущего за то, что этих жертв удалось избежать.

А сегодня я имел разговор с госпожой Антоновой, курирующий наш проект со стороны русских из будущего. В этой женщине неопределенного возраста, которой можно дать и сорок лет, и все шестьдесят, был явно виден железный стержень, позволяющий с достоинством нести на плечах нелегкую ношу. И вот эта дама, гордо несущая на своей груди вместе с большевистскими наградами крест ордена Гроба Господня Иерусалимского, сделала мне весьма неожиданное предложение.

– Вы, синьор Энрико – один из самых величайших ученых современности, – сказала она по-немецки, – и это не комплимент, а констатация факта. Мы думаем, что товарищи Курчатов, Сциллард, Оппенгеймер и другие построят первый физический реактор в самом ближайшем времени, и ваше подключение к этой работе лишь незначительно ускорило бы ее завершение. Вместо этого мы хотим поручить вам теоретическую проработку модели общего устройства мироздания. Могу вас заверить, что это не менее интересно, чем физика элементарных частиц.

Думал я недолго. Цепной реакцией в настоящий момент занимается целая куча народу, а вот собрать всю информацию по вопросу перехода из одного мира в другой, а потом систематизировать ее до состояния научной гипотезы, доверено только мне.

– Да, синьора Нина, я возьмусь за эту работу и постараюсь сделать ее наилучшим образом, – ответил я. – Ведь если что-то произошло один раз, то никто, даже сам Господь Бог, не гарантирует от того, что это не повторится снова.

Госпожа Антонова посмотрела на меня каким-то особенно пронзительным взглядом и сказала:

– Вы даже не представляете, насколько вы правы, синьор Энрико. В последние дни войны крупная германская группировка вместе с детьми, женщинами и прочими некомбатантами вместо того, чтобы капитулировать как все порядочные люди, провалилась куда-то в тартарары или к черту на кулички. А такие вещи настораживают. Поэтому вашей работе будет присвоен наивысший приоритет. Дерзайте, и ваше имя войдет в историю наряду с именами Джордано Бруно и Коперника.

И тут я вспомнил, что Джордано Бруно в основном сожгли за утверждение о существовании множества обитаемых миров. До сих пор все предполагали, что великий мятежник от науки говорил о других планетах под светом иных звезд. Но вдруг он имел в виду миры, лежащие совсем рядом снами, но в тоже время так далеко, что это трудно даже вообразить?

25 декабря 1943 года, 9:45. Бывшая Казахская ССР, Алма-Ата. Пассажирский вокзал.

Командующий первым мехкорпусом ОСНАЗ генерал-лейтенант Вячеслав Николаевич Бережной.

Гугукнул паровоз, лязгнули вагонные сцепки, в вагонном окне поплыло назад здание вокзала. Штабной эшелон тронулся в путь. Вот так, тихо, только под стук колес, без музыки оркестров и бравурных речей, корпус отправился на вторую русско-японскую войну. И бойцы, и командиры понимали, что мы идем на наш последний и решительный бой, после которого возле Советского Союза в шаговой доступности вообще не останется врагов.