Ребёнок от босса

— Что значит не выпускать? – завожусь с пол оборота. Раздраженно буравлю взглядом того, кто посмел встать на моем пути.

Меня буквально трясет. При других обстоятельствах, скорее всего, я бы и не стала связываться с этим верзилой, но сейчас, когда у меня на руках голодная дочка, все меняется!

Я готова не просто возмущаться, а рвать и метать. Раньше, до появления Евы, я даже не подозревала, какие во мне таятся силы! 

— Пустите! – цежу сквозь зубы, прижимая Еву сильнее к груди.

— Нельзя, указ Максима Мансуровича. – Непреклонно отвечает «шкаф», останавливаясь безразлично пустым взглядом на моем покрасневшем от волнения лице.

Резким движением руки откидываю с лица, выбившиеся из небрежного пучка светлые пряди волос. Да что же это за произвол такой?!

Пытаюсь подавить в себе волну все смещающей ярости, но эмоции вырываются наружу. 

— Послушайте! Не знаю как вас… 

—  Владимир. – Поспешно представляется охранник Максима, продолжая загораживать своим мощным телом выход из квартиры. 

—  Владимир, мне глубоко плевать на приказы Максима Ман…— тычу с силой пальцем, в широкую грудь охранника, но запинаюсь на полуслове, осознавая, что моя гневная тирада, предназначена совсем для другого человека. 

Смотрю в холодные глаза и понимаю, что кроме потерянного времени, этот диалог  ничем путным не закончится. – Мне нужна смесь! 

В блеклых глазах охранника  не нахожу даже  проблеска понимания. 

 — Смесь для ребенка, – поясняю, догадавшись, что верзила похоже даже не понимает, о чем вообще идет речь. 

Наконец мне удается привлечь внимание этой гориллы. Что-то похожее на смущение искажает его крупные грубые черты лица. 

Мышцы спины мгновенно тут же расслабляются. Кажется, я смогла достучаться сквозь эту непроницаемую стену. Протянув руку в уверенном жесте вперёд, я требовательно произношу: 

— Дайте телефон, мне нужно позвонить Максиму Мансуровичу. 

Видя заминку секьюрити, упрямо поднимаю подбородок: 

— Немедленно! Я думаю, он не будет рад, узнать, что мне препятствуют в том, чтобы покормить нашу дочь. 

Впервые пользуюсь именем Садулаева в своих целях.

 Ева, ощущая мое волнение, кривит обиженно губки, округлый подбородок малышки дрожит. 

У мужчины от этого зрелища сдают нервы, и он поспешно тянется пальцами к карману классических черных брюк. В руке Владимира, мелькает большой смартфон, размером с лопату. На секунду даже становится смешно. Очень уж это выглядит по-гротески, хотя какая рука, такой и телефон. Бросив на меня взгляд из-под густых бровей, мужчина пожимает массивными плечами, словно стараясь смягчить свои слова: 

— Ангелина Алексеевна, пройдите пожалуйста в помещение. Я улажу этот вопрос, обещаю. 

Я возмущенно открываю рот и охранник тут же добавляет: 

- Пожалуйста, мне очень нужна эта работа. Я разберусь с проблемой в течении нескольких минут. 

Без лишних слов, я исчезаю в узком коридоре квартиры. Держат взаперти, словно беглую преступницу! Звонок и то не дали сделать… Чувствую себя, словно животное, запертое в клетке.

Последующие пятнадцать- двадцать минут, я прислушивалась к каждому шороху за дверью. Нет ничего тягостней и мучительней ожидания. Негромкий стук в дверь, заставляет меня поспешно повернуть несколько раз ключ в замочной скважине. 

— Вот. Здесь все необходимое, – Владимир протягивает мне большой бумажный пакет, заполненный всякой всячиной. Удивлённо заглядываю внутрь. Памперсы, погремушки, пустышки… 

— Зачем так много!? – срывается с губ, когда замечаю несколько баночек смеси разных фирм. 

— Указ Максима Мансуровича. – Откликается, словно эхо Владимир. Мужчина смущенно несколько раз проводит рукой по коротким, как у ежика иголкам волосам, слегка припорошенных сединой. – Вы меня извините, Ангелина Алексеевна, я не сразу понял. 

— Все хорошо, спасибо. – Дарю несмелую улыбку охраннику, поднимая пакет. – Вы меня тоже извините, я сильно разнервничалась, ребенок плачет, а тут еще даже выйти нельзя в магазин. 

— Да я ж, вот… столько лет прошло, когда дети маленькие были. – Запинается мужчина. Впервые, лицо мужчины дрогнув смягчается. – А внуков пока и нет. 

Владимир кивает в сторону Евы, что крутит в пухлых ручках мой сотовый телефон. 

— Сколько малышке?

— Почти три месяца. – откликаюсь, спеша на кухню. Терпение малышки не железное, я уверена, еще пару минут и скандала не избежать.

— Ангелина Алексеевна, - тон Владимира становится серьёзным, мужчина идет следом за мной, - планы поменялись, Максим Мансурович, попросил меня отвезти вас домой.  

Глава 22

Ангелина 

Невидящим взглядом смотрю через тонированное стекло автомобиля. Мой указательный палец медленно движется следом за крупной дождевой каплей, которая ползет с обратной стороны кристально-чистого окна.

 Тяжело вздыхаю. 

Боюсь задохнуться от грусти, но тут же успокаиваю себя. Рано или поздно все, что случилось между мной и Максимом, встанет на свои места, выстроится в единую схему, словно сложные кружева. Вот тогда, все будет понятно: зачем это было нужно и чего дальше ожидать от Садулаева. 

За окном мелькают калейдоскопом деревья и одиноко стоящие на большом расстоянии друг от друга коттеджные дома.