Читаем Реформация полностью

Он пробыл там пять лет, и за все это время получил от короля не более чем случайное приветствие. Был ли Генрих слишком занят иностранными делами или домашними родственниками? Эразм ждал и волновался. Маунтджой пришел на помощь с подарком; Уорхэм одарил его доходами от прихода в Кенте; а Джон Фишер, епископ Рочестерский и канцлер Кембриджского университета, назначил его профессором греческого языка с годовым жалованием в 13 фунтов стерлингов (1300 долларов). Чтобы собрать этот доход на содержание слуги и лошади, Эразм посвящал свои публикации друзьям, которые отвечали ему всегда неадекватно.

В первый год этого третьего пребывания в Англии, в доме Томаса Мора, Эразм за семь дней написал свою самую знаменитую книгу «Похвала глупости». Ее латинизированное греческое название, Encomium Moriae, было каламбуром на имя Мора, но moros по-гречески означает «дурак», а moria — «глупость». Эразм хранил работу в рукописи в течение двух лет, а затем ненадолго отправился в Париж, чтобы напечатать ее (1511). При его жизни вышло сорок изданий, дюжина переводов, Рабле поглотил ее, а в 1632 году Мильтон нашел ее «у каждого в руках» в Кембридже.

Мория в понимании Эразма означала не только глупость, нелепость, невежество и тупость, но и импульс, инстинкт, эмоции и неграмотную простоту в противовес мудрости, разуму, расчету, интеллекту. Весь род человеческий, напоминают нам, обязан своим существованием глупости, ибо что может быть абсурднее полиморфной погони самца за самкой, его лихорадочной идеализации ее плоти, его козлиной страсти к совокуплению? Какой мужчина в здравом уме заплатит за такую отрешенность пожизненными узами моногамии? Какая женщина в здравом уме заплатит за это муками и страданиями материнства? Разве не смешно, что человечество должно стать случайным побочным продуктом этого взаимного истощения? Если бы мужчины и женщины перестали рассуждать, все было бы потеряно.17

Это иллюстрирует необходимость глупости и глупость мудрости. Существовала бы храбрость, если бы правил разум?18 Возможно ли счастье? Или прав был Екклесиаст, считая, что «кто увеличивает знания, тот увеличивает скорбь, и в большой мудрости много печали»? Кто был бы счастлив, если бы знал будущее? К счастью, наука и философия терпят неудачу, игнорируются людьми и не наносят большого ущерба жизненному невежеству расы. Астрономы «с точностью до волоска назовут вам размеры солнца, луны и звезд с такой же легкостью, с какой они назовут размеры фужера или пипки», но «природа смеется над их ничтожными предположениями».19 Философы путают непонятное и затемняют неясное; они тратят время и остроумие на логические и метафизические тонкости, а результат один — ветер; нам следовало бы послать их, а не наших солдат, против турок, которые в ужасе отступят перед таким обескураживающим многословием.20 Врачи не лучше; «все их искусство в том виде, в каком оно сейчас практикуется, представляет собой одно сплошное соединение самозванства и ремесла».21 Что касается богословов, то они

расскажут вам до мельчайших подробностей все последовательные действия Всемогущества при сотворении вселенной; объяснят, каким именно образом первородный грех произошел от наших первых родителей; объяснят, как…. наш Спаситель был зачат во чреве Девы, и покажут на освященной облатке, как случайности могут существовать без предмета…. как одно тело может находиться в нескольких местах одновременно, и чем тело Христа на небесах отличается от Его тела на кресте или в таинстве.22

Подумайте также о чепухе, выдаваемой за чудеса и проделки, — явлениях, лечебных святынях, вызываниях Сатаны и «подобных жупелах суеверий».

Эти нелепости…. являются хорошим промыслом и приносят доход тем священникам и монахам, которые этим ремеслом получают свою прибыль….. Что мне сказать о тех, кто придумывает и поддерживает обман с помилованиями и индульгенциями, кто вычисляет время пребывания каждой души в чистилище и назначает им более или менее продолжительное пребывание в зависимости от того, больше или меньше они приобретают этих жалких помилований и продаваемых освобождений? Или что можно сказать плохого о тех, кто притворяется, что силой таких магических чар или перебиранием четки при повторении таких-то и таких-то прошений (которые некоторые религиозные самозванцы придумали либо для развлечения, либо, что более вероятно, для выгоды) они получат богатство, почести, удовольствия, долгую жизнь и пышную старость, а после смерти — место по правую руку от Спасителя?23

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Палеолит СССР
Палеолит СССР

Том освещает огромный фактический материал по древнейшему периоду истории нашей Родины — древнекаменному веку. Он охватывает сотни тысяч лет, от начала четвертичного периода до начала геологической современности и представлен тысячами разнообразных памятников материальной культуры и искусства. Для датировки и интерпретации памятников широко применяются данные смежных наук — геологии, палеогеографии, антропологии, используются методы абсолютного датирования. Столь подробное, практически полное, обобщение на современном уровне знания материалов по древнекаменному веку СССР, их интерпретация и историческое осмысление предпринимаются впервые. Работа подводит итог всем предшествующим исследованиям и определяет направления развития науки.

Александр Николаевич Рогачёв , Борис Александрович Рыбаков , Зоя Александровна Абрамова , Николай Оттович Бадер , Павел Иосифович Борисковский

История