Регентство. Людовик XV и его двор

Выцарапав приказ о выдаче денег, Орри отправился к королеве, вручил ей этот приказ и спросил у нее, хватит ли ей столь скромной суммы. Мария ответила, что она весьма довольна, и тем дело бы и кончилось, если бы кардинал не изыскал возможность затянуть выдачу этих двенадцати тысяч франков более чем на три месяца, так что лишь после наступления срока получения обычного своего пособия королева смогла уплатить долги и вновь участвовать в карточной игре.

К несчастью, королева, по-прежнему имевшая опору в своем муже, лишилась ее по собственной вине и без всякой выгоды для себя.

То ли вследствие усталости от частых родов, то ли по причине неприязненного отношения к супругу Мария Лещинская стала проявлять по отношению к нему холодность, оскорбившую Людовика XV и отдалившую его от жены, которая, пожелай она этого, вполне могла бы сделать из него то, что королева Испанская сделала из Филиппа V.

Тем не менее никакие слухи о тайных любовных связях короля еще не просочились наружу, как вдруг однажды, 24 января 1732 года, выпив во время ужина в тесном кругу более обычного, Людовик XV внезапно поднял руку с бокалом и, провозгласив тост за здоровье неизвестной любовницы, разбил бокал об пол, призвав своих сотрапезников поступить так же, как он, и угадать имя этой незнакомки.

И тогда каждый назвал даму, имя которой пришло ему на ум. За столом было двадцать четыре человека, включая короля: семеро из них высказались за молодую герцогиню Бурбонскую, семеро — за мадемуазель де Божоле, а девять — за г-жу де Лораге, внучку маркиза де Лассе и сноху герцога де Виллар-Бранкаса, всего лишь за месяц до этого представленную ко двору.

С этого дня любые сомнения были отброшены: все знали, что у короля есть любовница; однако не было известно, кто она.

Эта неосведомленность беспокоила придворных, но более всего она тревожила кардинала: любовница вполне могла стать повелительницей; каждый хотел так или иначе быть сопричастным к будущим любовным связям короля.

Герцог де Ришелье, который по возвращении из Вены обрел еще больший фавор и вновь занял при дворе одну из высших должностей, привлек внимание короля к жене президента Портайля; это была красивая женщина лет двадцати трех или двадцати четырех, хитрая, кокетливая и безумно легкомысленная.

Устроить их первое свидание было поручено камердинерам. Король провел с ней ночь, но по прошествии этой ночи, испуганный нравом своей новой любовницы и не желая видеться с ней снова, хотя у них было назначено свидание на следующую ночь, поручил одному из своих товарищей по застолью, Люжаку, занять его место. Люжак не заставил себя уговаривать, занял место короля, обманув одновременно Ришелье и г-жу Портайль, и удалился еще до рассвета, весьма довольный приятной миссией, которую возложил на него король, поручив представлять его на этом свидании.

На другой день г-жа Портайль получила свидетельство на право получения пенсиона в две тысячи экю. Свидетельство было подписано первым министром.

Получив это свидетельство, президентша поняла, что ей ничего уже нельзя более ждать от короля, и, поскольку нрав у нее был чрезвычайно легкомысленный, она решила воспользоваться тем, что мимолетная интрижка короля ввела ее в моду. И потому она начала заводить любовные связи со всеми вельможами того времени. Госпожа Портайль жила на Королевской площади; как известно, это был квартал, где обитала высшая знать; в каждом доме жил по крайней мере один молодой, красивый и элегантный вельможа, имевший доступ ко двору. Госпожа Портайль начала странствия, двинувшись вправо от своей двери, шла все время вперед и закончила путь, подойдя к ней слева. В итоге она совершила круг по Королевской площади, не обделив вниманием ни одного дома.

Поскольку президентша Портайль была ставленницей герцога де Ришелье, все опасались совместного влияния фаворитки и фаворита, и потому, чтобы закрыть очаровательной президентше доступ ко двору, каждый поспешил довести до всеобщего сведения, что имел с ней любовную связь. Истории всех этих похождений, собранные воедино, наделали такой шум, что г-н де Морепа, заклятый враг г-на де Ришелье, ненавидевший всех женщин, которых он считал связанными с герцогом, добился приказа подвергнуть г-жу Портайль заключению; однако король определил, что местом ее заключения будет не тюрьма, а монастырь.

Приказ был исполнен лично г-ном де Морепа.

Однако это происшествие стало для первого министра уже вторым предупреждением о необходимости принять меры предосторожности. Состоялось совещание, в котором приняли участие бывший наставник короля, герцогиня Бурбонская и три королевских камердинера — Бонтан, Лебедь и Башелье; большинство голосов было отдано г-же де Майи.

Скажем несколько слов о семье де Нель, смешавшей свою кровь с кровью семьи де Майи.