Регентство. Людовик XV и его двор

И действительно, Людовик XV, которому едва исполнилось тридцать лет, уже израсходовал часть отпущенных ему на жизнь удовольствий. Людовик XV пресыщен охотой, Людовик XV пресыщен застольями, Людовик XV пресыщен карточной игрой; Людовик XV скучает среди своего остроумного, элегантного, чувственного и наполненного благоуханием двора; Людовик XV печален, он подшучивает над смертью, однако боится ее. Лишь одно может оживить Людовика XV, испытавшего уже все перемены, кроме одной: перемены в любви.

Но, как нам предстоит вскоре увидеть, она утомит его, как и все прочие.

Между четырьмя сестрами г-жи де Майи была одна, грезившая о необычайной славе: она хотела разделить с сестрой королевскую милость, завладеть сердцем Людовика XV, а затем его умом и, добившись низвержения первого министра, править Францией.

Этой сестрой, еще не вышедшей в то время замуж, была мадемуазель де Нель; ей только что минуло двадцать два года, и она жила в аббатстве Пор-Рояль.

Между тем мадемуазель де Нель не была красива; она не заблуждалась по поводу свой внешности и знала, что король терпеть не мог дурнушек; однако ее отличали дерзкое воображение и отважный, авантюрный характер, и, благодаря силе своего желания, она достигла того, что задумала.

Вот что она писала своей приятельнице г-же де Дре, ставшей канониссой:

"Я буду слать письмо за письмом к моей сестре г-же де Майи; она добра, она призовет меня к себе. Я заставлю короля полюбить меня, выгоню Флёри и буду править Францией".

Все осуществилось в соответствии с желаниями мадемуазель де Нель: г-жа де Майи была растрогана письмами сестры, описывавшей ей беспросветную скуку монастырской жизни, и пригласила к себе бедную затворницу. Мадемуазель де Нель пустила в ход все средства. Людовик XV, в тридцать лет скучавший так же, как Людовик XIV скучал в семьдесят, нашел для себя некоторое развлечение в остроумии вновь прибывшей; и, когда г-жа де Майи разгадала замыслы своей сестры, было уже слишком поздно для того, чтобы воспрепятствовать их исполнению.

И тогда, вместо того чтобы препятствовать любовным связям короля, г-жа де Майи решила потворствовать им; она настолько любила короля, что предпочла скорее владеть им наполовину, чем лишиться его совсем. К тому же г-жа де Майи надеялась, что о проявленной ею снисходительности никто никогда не узнает; однако цель мадемуазель де Нель состояла вовсе не в этом. Она повела дело так удачно, что король признался в своем счастье нескольким придворным, и менее чем через три месяца тайна бедной г-жи де Майи была уже известна всему двору.

И тогда, понятное дело, речь зашла о том, чтобы выдать мадемуазель де Нель замуж. Король очень хорошо умел делать детей, и потому вполне могло случиться непредвиденное происшествие, способное поставить всех в затруднительное положение. Так что новой фаворитке стали приискивать жениха.

Выбор пал на г-на де Вентимия, внучатого племянника архиепископа Парижского, того самого, кто сыграл важную роль в деле о конвульсионерах с кладбища Сен-Медар; дядя очень хотел стать кардиналом. Господин де Тансен только что был назначен кардиналом, а ведь он имел на это звание ровно столько же прав, сколько вот-вот должен был получить архиепископ. Невесте были обещаны приданое в двести тысяч ливров и должность придворной дамы, а жениху — шесть тысяч годового пенсиона и покои в Версале. При этом по поводу кардинальского сана не было сказано ни слова, однако архиепископ не только дал согласие на такой брак своего племянника, но и сам обвенчал его с мадемуазель де Нель.