Регентство. Людовик XV и его двор

Однако мало было дать мадемуазель де Нель мнимого мужа, нужно было прямо после ее венчания, в тот же вечер, доставить себе удовольствие заместить этого мужа. И вот каким образом это было устроено: мадемуазель де Шароле, принцесса, с которой было нетрудно договориться, предоставила молодоженам свой Мадридский замок; король, со своей стороны, отправился ужинать во дворец Ла-Мюэт с мадемуазель де Клермон, г-жой де Шале и г-жой де Талейран. Затем, когда все сочли, что свадебный ужин в Мадридском замке подошел к концу, король предложил своим сотрапезницам нанести туда визит. Он сел вместе с ними в карету и прибыл в Мадридский замок; там все шло отлично и выглядело в полном соответствии со свадебными обычаями. Король подключился к игре и вплоть до полуночи играл в каваньолу; в полночь заговорили о том, что пора позволить новобрачным лечь в постель, но Людовик XV заявил, что он желает быть добрым государем до конца. И потому он сопроводил супругов в спальню и подал Вентимию ночную рубашку, что являлось одной из самых больших почестей, какие могли оказать короли. Все, что происходило начиная с этой минуты, покрыто туманом неясности. Какой-то человек вернулся спать в Ла-Мюэт, но маршальша д’Эстре, которая в тот самый вечер сбежала оттуда и отправилась ночевать в Багатель, и г-жа де Рюффек, которая столь же поспешно уехала оттуда в Париж, утверждали, что вовсе не король покинул Мадридский замок, а Вентимий, и что это он приехал ночевать в Ла-Мюэт.

Как бы то ни было, на другой день король присутствует при утреннем одевании г-жи де Вентимий, а после обеда мадемуазель де Шароле представляет его величеству всю семью г-жи де Вентимий.

Начиная с этого времени ее семья пользуется великой милостью со стороны короля: трех сестер г-жи де Майи и г-жи де Вентимий — г-жу де Лораге, г-жу де Ла Турнель и г-жу де Флавакур — представляют ко двору. Старый маркиз дю Люк пользуется фавором своей снохи, чтобы ездить в королевских каретах, хотя по своему происхождению он и так имеет полное право на эту честь. И, наконец, г-н де Вентимий присутствует на всех увеселениях и всех ужинах в Шуази, какие некогда, в царствование Людовика XIV, происходили в Марли.

Тем временем г-жа де Вентимий идет к своей цели, пользуясь помощью своей сестры, г-жи де Майи, которая служит ей и во многом дополняет ее; она завладевает королем, воздействуя на его ум и чувственность, заставляет его забыть о том, что у нее длинная шея, грузная фигура и грубая, развязная походка; король принадлежит ей и только ей, и, как она и предсказывала в письме к своей подруге-канониссе, монахиня из Пор-Рояля уже способна бороться с кардиналом и начинает править Францией.

Между тем произошло событие, вследствие которого каждый осознал меру своей власти.

Герцог де Ла Тремуй, славившийся своей красотой, умер от оспы. Он уже давно избавился от грехов молодости, если только в молодости у него были грехи, которые ему приписывали, и великолепно вел себя во время своей опалы: принесенный Людовиком XV в жертву старому кардиналу, он, прощаясь с королем, в лицо сказал ему:

— Государь, вы более недостойны быть моим другом.

За ним была оставлена лишь должность дворянина королевских покоев.

Ла Тремуй был женат и обожал свою жену; они пообещали друг другу разлучиться на время, если кто-нибудь из них заразится оспой, которой ни он, ни она прежде не болели.

Госпожа де Ла Тремуй заразилась оспой первая, но, поскольку ей самой не было известно, какая у нее началась болезнь, она не предупредила об этом мужа, который, хотя врач и напоминал ему о возможной опасности, пожелал остаться подле больной и продолжать ухаживать за ней. Герцогиня выздоровела, но зато герцог в свой черед заболел и вскоре умер.

Смерть Ла Тремуя вызвала глубокую скорбь у всех парижских дам; его оплакивали как образцового мужа и превозносили как мученика, пострадавшего вследствие супружеской самоотверженности. Стоял даже вопрос о том, чтобы воздвигнуть храм в его честь, собрав для этого деньги по подписке.

Ла Тремуй оставил после себя дочь и сына четырех лет.

Герцог д'Омон, герцог де Жевр и герцог де Мортемар, коллегой которых по своему званию дворянина королевских покоев был Ла Тремуй, потребовали, чтобы его сын унаследовал должность отца.

Однако г-жа де Майи и г-жа де Вентимий ходатайствовали в пользу герцога Люксембургского, а кардинал де Флёри хотел назначить на эту должность своего племянника.

Чтобы добиться своей цели, старый министр употребил один из тех хитроумных приемов, какие были ему присущи.

Он явился к королю и сказал ему:

— Государь, все мои друзья убеждают меня просить ваше величество предоставить вакантную должность дворянина королевских покоев моему племяннику; однако он и так уже настолько осыпан вашими милостями, что я, вместо того чтобы рекомендовать вам кого-нибудь из моей семьи, как все меня убеждают, пришел просить вас оставить эту должность за сыном покойного герцога де Ла Тремуя.