Регентство. Людовик XV и его двор

Поскольку королю нужно было вернуться в Париж, он оставил г-жу де Вентимий в Шуази с ее сестрой, г-жой де Майи, и несколькими дамами, составлявшими их обычное окружение.

В то время существовал обычай, а лучше сказать, закон, запрещавший мужьям сопровождать своих жен, когда король привозил их в Шуази. Странно, конечно, но это так.

Правда, за неимением г-на де Вентимия компанию этим дамам составляли находившиеся там г-н де Грамон, г-н де Куаньи, г-н д’Айен и два брата Мёз, которые входили в ближайшее окружение короля.

Госпоже де Вентимий дважды пускали кровь.

Эта болезнь, казалось, сделала короля еще более влюбленным в г-жу де Вентимий: накануне родов он расположился в ее комнате и оставался там до двух часов ночи.

В девять часов утра г-жа де Вентимий родила красивого и крепкого мальчика, которого король взял на руки, а потом положил на подушку из темно-красного бархата.

Расцеловав ребенка и придя от него в восторг, король приказал крестить его малым крещением под именем Луи, которое впоследствии товарищи мальчика переделали в Полу-Луи.

Король был настолько счастлив, что пожелал обедать прямо в спальне г-жи де Вентимий. К обеду были приглашены герцог д’Айен, герцог де Вильруа и тот из братьев Мёз, что был ближайшим наперсником короля.

Вечером король принимал в покоях г-жи де Вентимий не только архиепископа Парижского, но и г-на де Вентимия и его отца.

Господину де Вентимию было позволено увидеть жену и ребенка.

Госпожа де Вентимий разрешилась от бремени столь благополучно, что через час после родов казалась совершенно выздоровевшей; однако 9 сентября, хотя ничто не предвещало такого страшного развития событий, она внезапно ощутила настолько сильные боли в животе, что стала громко призывать к себе даже не врача, а исповедника.

Король, со своей стороны, тотчас послал в Париж за своими врачами Сенаком и Сильвой.

Но ни тот ни другой не приехали вовремя: г-жа де Вентимий умерла на руках исповедника, не успев причаститься; у священника едва хватило времени на то, отпустить ей грехи.

Во время этой беседы со священником, продолжавшейся около получаса, г-жа де Вентимий попросила его передать г-же де Майи свою последнюю волю. Он тотчас поспешил исполнить это последнее желание умирающей, но, едва войдя в покои г-жи де Майи, рухнул мертвым, не успев произнести ни одного слова.

Известие о кончине г-жи де Вентимий настолько сильно подействовало на Людовика XV, что он лег в постель, велев никого не пускать к нему. Королева просила разрешения войти к нему в спальню, но этот запрет, распространявшийся даже на нее, был снят только для графа де Ноайля.

Что же касается г-жи де Майи, то она, вся в слезах и полураздетая, покинула свою комнату и бросилась на постель маршальши д'Эстре.

Запершись у себя, король отдал за это время только один приказ: сделать портрет мертвой г-жи де Вентимий.

В городе тотчас же поползли слухи об отравлении, сделавшиеся вскоре настолько упорными, что король приказал вскрыть тело умершей.

Однако, согласно протоколу вскрытия, никаких признаков отравления обнаружено не было; тем не менее, поскольку тело умершей, хотя смерть наступила всего лишь четыре часа тому назад, распространяло страшное зловоние, его поместили в каретный сарай, где оно в течение трех часов было предоставлено любопытству прохожих.

Все было странным в судьбе этой женщины, которая еще накануне, украшенная цветами, кружевами и бриллиантами, вызывала зависть у всего двора: и ее смерть, и вскрытие ее тела, и выставление его на всеобщее обозрение.

Король был совершенно раздавлен; г-жа де Майи, имевшая очень доброе сердце и всей душой любившая сестру, во всеуслышание молила Бога вернуть ее обратно; чтобы утешить г-жу де Майи, к ней поспешила приехать одна из ее сестер, самая младшая из всех, г-жа де Лораге.

Госпожа де Майи, полагавшая, что она может удержать подле себя короля лишь с помощью г-жи де Вентимий, боялась, чтобы эта смерть может отдалить его от нее. Но этого не произошло; напротив, король обратил на нее все свою нежность, предоставил Мёзу покои под своими покоями, но с условием, что Мёз будет распоряжаться там лишь передней и обеденным залом, а все остальные комнаты будут, на самом деле, в распоряжении г-жи де Майи.

Через неделю г-жа де Майи поселилась в этих покоях вместе со своей сестрой, г-жой де Лораге, и теперь только от короля зависело замечать или не замечать, что бедная г-жа де Вентимий умерла.

Однако король, развлекшись на минуту, так и не смог изгнать из своей головы память об этой ужасной беде.

VIII