Регентство. Людовик XV и его двор

Его появление крайне изумило лейб-хирурга Маре-шаля, спавшего в прихожей. Он встал, подбежал к принцу и поинтересовался у него, что его так напугало; однако ему удалось добиться от герцога лишь каких-то несвязных слов, напоминавших те, что срываются с уст безумца. "Я услышал шум. Король болен! Что со мною будет?" — вне себя от отчаяния восклицал герцог. В конце концов Марешаль сумел успокоить его, но испытанный им страх был невероятно глубоким, и хирург, провожая герцога, слышал, как тот говорил самому себе: "Больше я такой промашки не дам, и, если он оправится, я его женю".

И в самом деле, напомним, что будущей супруге Людовика XV было всего восемь лет, а это откладывало бракосочетание короля по меньшей мере на шесть лет. Так что ребенок мог появиться у него лишь через семь или восемь лет. Но для того, чтобы в случае смерти короля его корона не досталась герцогу Орлеанскому и герцог Бурбонский сохранил власть, необходим был дофин.

Именно тогда в голове герцога созрела мысль отослать инфанту обратно в Испанию, и это важное решение было исполнено 5 апреля 1725 года.

Вернувшись на родину, инфанта застала Филиппа V на престоле, который он на время оставил, но вследствие смерти своего сына, короля Луиса I, умершего после восьми месяцев царствования, был вынужден снова занять. А поскольку брачный союз инфанты с королем Людовиком XV был одним из самых заветных желаний Филиппа V, то он воспринял ее возвращение как величайшее оскорбление и, в свой черед, отослал обратно во Францию королеву, вдову Луиса I, и мадемуазель де Божоле, ее сестру, нареченную невесту инфанта дона Карлоса.

Но задача заключалась не только в том, чтобы сделать короля свободным, отослав инфанту в Испанию: следовало заменить ребенка на девушку. И герцог Бурбонский обратил взор на Францию и Европу, дабы найти принцессу, которая могла бы как можно скорее стать супругой короля.

Взор этот устремился прежде всего на мадемуазель де Вермандуа, сестру герцога. Таким образом герцог Бурбонский становился шурином короля и, в случае регентства, честолюбивые помыслы принца обретали дополнительную поддержку со стороны вдовы короля.

Герцог посоветовался с г-жой де При, без согласия которой он не предпринимал ничего важного, и г-жа де При высказалась за мадемуазель де Вермандуа.

Мы только сказали, насколько сильным было влияние г-жи де При; скажем теперь, каким образом она приобрела его.

В начале века, историю которого мы взялись писать, у подножия Альп находился постоялый двор. Этот постоялый двор содержал трактирщик по имени Пари, которому помогали обслуживать путников четверо его рослых и статных сыновей.

В 1710 году один провиантский чиновник, отыскивая в горах какую-нибудь проезжую дорогу, чтобы быстро доставить в Италию съестные припасы для армии герцога Вандомского, испытывавшей в них крайнюю нужду, остановился на постоялом дворе Пари и поведал хозяину о своем затруднительном положении. Трактирщик предложил ему воспользоваться помощью своих четырех сыновей, знавших все проходы в Альпах, и пообещал, что с их помощью удастся выйти из этого затруднения.

Благодаря им трактирщик действительно сдержал свое обещание. Выступив в роли проводников, четверо молодых горцев благополучно прибыли с обозом в Итальянскую армию и были представлены герцогу Вандомскому, взявшему всех четверых на службу по провиантской части. С этого времени они все время шли навстречу своей фортуне, путь к которой, впрочем, им всегда помогали найти их недюжинные умственные способности.

Случаю было угодно, чтобы, помимо покровительства со стороны герцога Вандомского, они снискали еще и покровительство со стороны герцогини Бургундской. Одна из придворных дам принцессы остановилась больная на принадлежавшем Пари постоялом дворе, который именовался "Ла Монтань"; там за ней превосходно ухаживали, и, возвратившись в Париж, она рассказала о той заботе, которой ее окружили во время болезни, своей госпоже. С этого времени и герцогиня Бургундская взяла под свое покровительство братьев Пари.

К 1722 году братья Пари сделали уже достаточно основательную карьеру для того, чтобы старшего из них назначили одним их хранителей королевской казны.

Впрочем, предвидя приход герцога Бурбонского к управлению государственными делами, г-жа де При уже давно не упускала из виду братьев Пари, которых она знала как людей ловких, честолюбивых и жаждущих успеха, какими бы средствами он ни достигался.

И потому, едва только герцог Бурбонский унаследовал от герцога Орлеанского должность первого министра, она учредила из четырех братьев совет и ввела их в окружение герцога.

Герцог уже и раньше имел чрезвычайно высокое мнение о достоинствах своей любовницы, которая, как мы сказали выше, была женщиной великого ума. Но когда появился совещательный комитет из братьев Пари, уважение герцога к г-же де При обратилось в подлинное восхищение.