Реки Вавилона

Ашбалы, ошарашенные действиями Добкина, на время прекратили продвижение вперед, но потом снова поползли вверх. На фоне звездного неба они уже различали вершину холма менее чем в пятидесяти метрах впереди. Их командир Саид Талиб не мог поверить в удачу. За исключением отдельных выстрелов из пистолета, другого отпора со стороны обороняющихся не было. Но это не могло продолжаться вечно, и Талиб подгонял своих людей. Он не мог дождаться того момента, когда ворвется в лагерь евреев. Талиб дотронулся до своего наполовину изуродованного лица. Когда он жил в Париже, ему по почте пришло письмо от французского министра по делам иммиграции. Талиб вскрыл его, но на самом деле письмо оказалось от антитеррористической организации «Гнев Божий». Эта неосторожность стоила ему правой половины лица, и с того момента жизнь Талиба резко изменилась. Женщины вскрикивали при виде его когда-то симпатичного лица. Даже мужчины отворачивались.

Талиб молил Аллаха, чтобы он помог ему захватить Исаака Бурга живым. Прокручивая в голове все мыслимые и немыслимые пытки, он решил, что самым лучшим будет медленно содрать кожу с командира «Гнева Божьего». Он будет срезать с него кожу полосами в течение двадцати четырех часов, а может быть, и дольше. Будет скармливать эту кожу собакам, а Бург пусть наблюдает. Талиб посмотрел вверх. До вершины оставалось менее двадцати пяти метров.

Макклур зарядил барабан револьвера шестью патронами и повернулся к Ричардсону, который стоял не шевелясь.

— Как сказать по-арабски: «Доставьте меня в американское консульство»?

— Надо было спросить вчера об этом Хоснера.

— А ты разве не говоришь по-арабски?

— Нет. С чего бы вдруг?

— Не знаю. Просто подумал, что ты говоришь. — Макклур высунулся из окопа и оглядел склон. Он увидел людей, которые, словно ящерицы, выползали из темноты. Макклур прицелился в одного из них и выстрелил.

Мириам Бернштейн и Ариэл Вейзман нашли Эстер Аронсон, она ползла по земле. Без всяких вопросов они забрали у нее восемь автоматов «АК-47», боеприпасы и побежали назад к западному склону. Пробежав по всей полукилометровой линии обороны, они оставляли по автомату с боеприпасами на каждой позиции. Окоп Макклура Мириам пропустила. В южном конце линии обороны она оказалась одна с последним автоматом. В этот момент на верх стены вскарабкалась девушка-арабка, она остановилась в пяти метрах от края, автомат висел на ремне за спиной. Заметив Мириам, она медленно и осторожно стала снимать автомат.

Мириам понятия не имела, как пользоваться автоматом «АК-47», да и не решила для себя, хочет ли она вообще им пользоваться. Снят ли он с предохранителя? Заряжен ли? Ей и в голову не пришло, что предыдущий владелец автомата наверняка снял его с предохранителя, идя в атаку. Точно Мириам знала только то, что у оружия есть спусковой крючок. Она отыскала его, и тут ее снова охватили сомнения.

Арабка выпустила в нее длинную очередь.

Вспышки пламени ослепили Мириам. Она вспомнила тот ослепительно солнечный день, когда сидела в кафе в Иерусалиме. Молодой пехотинец рассказывал ей, как на Голанских высотах из дома неожиданно выскочил араб и выпустил в него очередь из автомата. Пехотинец стоял перед деревом, и дерево разнесло в щепки, поранив ему всю спину и шею. А потом араб исчез. Пехотинец тогда сказал: «Видно, ангел-хранитель стоял передо мной в тот день».

Мириам услышала другую очередь, и автомат запрыгал в ее руках. Арабку отшвырнуло назад, и она полетела вниз.

Мириам рухнула на колени и закрыла лицо руками.

Иаков Лейбер сидел в «Конкорде» и смотрел американский фильм о войне. Он просмотрел его еще днем и сделал для себя пометки. Сейчас монитор работал в режиме «ускоренная перемотка вперед», но, когда на экране возникали фрагменты ведения боевых действий, Лейбер переключал монитор в режим нормального воспроизведения. Динамики монитора были заранее вынесены на периметр, и теперь из них неслись глухие, гортанные звуки очередей тяжелого пулемета. Слухи о наличии у израильтян тяжелого пулемета распространились в лагере ашбалов, когда к ним вернулся Мухаммад Ассад. Перед казнью за измену он многое порассказал своим охранникам о силе обороняющихся.

Ашбалы дрогнули. Вспышки выстрелов наблюдались по всей длине обороны израильтян. Судя по звукам, их огонь все нарастал и нарастал, да еще звуки выстрелов стрелкового оружия перекрывал рокот очередей тяжелого пулемета. Создавалось впечатление, что у евреев больше оружия, чем людей. Арабы почувствовали, что им грозит поражение, и начали бросать тревожные взгляды на своих командиров.

Ноеминь Хабер увидела, как дернулось тело арабского снайпера. Ее затрясло от мысли, что она действительно всадила две пули в спину этого человека. Ноеминь закричала, пытаясь унять дрожь в голосе.