Реквием машине времени

Ирина остановила своего чалого напротив ворот. Собравшаяся вокруг Капитана компания особой почтительности по отношению к ней не проявила — поклонились небрежно и то не все. Подлинного рыцаря это привело бы в справедливую ярость, и он не преминул бы отхлестать их плеткой, но мыслимо ли ожидать такого От белокурой «притчи во языцех»? Конечно же, Ирина даже не почувствовала себя уязвленной. Сидела на коне, поигрывала тройной цепочкой на груди и бесстыдно пялилась на Капитана, а тот, сердито отметила Анастасия, разглядывал ее вполне благожелательно. Анастасия невольно сжала рукоять меча. Впрочем, этой белобрысой кошке — и глаза-то зеленые, кошачьи! — хватило бы доброй оплеухи…

— Это новый менестрель? — промурлыкала Ирина. — Почему же я не слышала? Любезный, ты, скорее всего, не знал, что при нашем дворе умеют ценить искусство?

Капитан прижал струны ладонью и учтиво поклонился:

— Простите невежду, ваше великолепие. Мы люди темные, право, не слыхали про ваши вернисажи…

Будь на месте Ирины кто-то другой, столь наглый ответ, да еще с непонятными словами, мог бы обойтись Капитану дорого (Анастасия подумала, что менестрелем его сразу и следовало объявить! Тогда любая промашка сойдет за чудачество: у менестрелей это дело вполне обычное и потому прощавшееся). Рослый усач двинул было коня к Капитану, но Ирина воспрещающе подняла звеневшую браслетами, сверкавшую перстнями руку:

— Назад! Милый мой, менестрели — народ не от мира сего, и относиться к ним нужно снисходительно, — вновь обернулась к Капитану. — Ты как-то странно изъясняешься, менестрель. Кто ты и откуда?

Капитан блеснул великолепными зубами:

— А и есть я, княгинюшка светлая, менестрель Майкл Джексон прозвищем, а бреду-то я из Больших Дерунов. Не доводилось бывать в тех краях?

— Эти местности мне неизвестны, — сказала Ирина. — Но они должны быть весьма привлекательны, если рождают столь даровитых и красноречивых менестрелей. Хочешь поступить ко мне на службу? Могу тебя заверить, меня не зря называют ценителем и покровителем искусств.

— Обмозгуем, светлая княгинюшка, — поклонился Капитан. — В искусствах мы обучены, бывало, какой малый ребятенок произрастет, из люльки едва выскочит, сразу канючит — мамка, отдай искусствам обучаться…

Капитан был человеком осторожным, и то, что он сейчас балагурил столь рискованно, означало одно: успел уже наслушаться от своей компании сплетен о княжне Тюма. Не перегнул бы палку, встревожилась Анастасия. На счастье, Ирина, похоже, куда-то спешила. Она благосклонно улыбнулась Капитану:

— Когда надумаешь, приходи в мой дом. Башни его видны отовсюду, всякий покажет.

И тронула коня. Кавалькада потянулась мимо ворот — девушки по примеру хозяйки одаряли Капитана ослепительными улыбками, мужчины поглядывали дружелюбно, как на своего. Только тот усач нахохлился. Проводив их взглядом, Капитан ударил по струнам:

За окошком свету мало,белый снег кругом валит,

а мне мама, а мне мамацеловаться не велит…

— Ольга! — крикнула Анастасия, перегнувшись через перила. — А ну-ка быстренько сюда, оба!

Капитан с Ольгой неохотно пошли к крыльцу. Толпа проводила их разочарованным гулом и занялась кувшинами с пивом.

Анастасия молча прошла впереди них в свою комнату, обернулась резко:

— Дорогие мои, вы не забыли, что нам здесь засиживаться нельзя? Капитан, не ты ли жаждал побыстрее отсюда убраться? А оба будто нарочно внимание привлекаете…

Они посерьезнели.

— Знаешь, развеяться захотелось, — сказал Капитан. — Дорожка, чтоб ей… А во дворце я ни разу под гитару не пел, жутко интересно было бы…

— Я понимаю, — сказала Анастасия. — Самой развеяться хочется. Но… Серый Кардинал здесь, между прочим, та еще. И хозяйка в княжестве, строго говоря, она, а не эта кошка белобрысая. А парочка соглядатаев на любом постоялом дворе всегда болтается. Пока что за нас еще не брались, однако как знать? Лучше не рисковать лишний раз. Поэтому, Олька, отправляйтесь-ка вы на рынок, и немедленно. Что покупать, сама знаешь.

Когда за ними захлопнулась дверь, Анастасия присела у стола и показала язык своему отражению в зеркале. Она ничуть не кривила душой, говоря о возможных опасностях. Тюм в самом деле следовало покинуть как можно быстрее, и все же, положа руку на сердце… Кошка белобрысая, пялится, как на купленное!

Точить меч Анастасии входило в обязанности Ольги. Но Анастасия тем не менее сама спустилась в оружейную, имевшуюся при каждом постоялом дворе, и принялась за дело, чтобы занять чем-то руки, не сидеть наедине со своими мыслями. Возившиеся с оружием и доспехами своих хозяев оруженосцы косились на нее удивленно, но спрашивать, почему она сама точит меч, понятно, не посмели — этикет не позволяет. Да и мало ли какие обеты налагают на себя рыцари…