Рецепт любви

— А теперь нам нужно убираться отсюда, — его насыщенные карие глаза осматривали небольшую толпу. — Пока все эти богатые белые люди не занервничали и не натравили на нас копов, — он подмигнул мне и сжал руку. — Ансель все время говорил о тебе, — мягко добавил он. — Он так сильно любил тебя. И очень гордился тобой.

Мои зубы впились в губу, и я почувствовала вкус крови.

— Пожалуйста, приходите на службу, — сказал он. — Мы рады пригласить тебя туда, и я знаю, что Ансель тоже хотел бы этого, — он в последний раз обнял меня перед уходом.

Я не хотела уходить. Здесь, среди всех этих цветов, изысканных канапе, людей в дизайнерской одежде, приглушенной музыки… Я могла бы солгать самой себе. Говорить себе, что это не похороны моего брата. Это могло принадлежать кому угодно другому, но только не моему брату.

Это была последняя ниточка отрицания, за которую я держалась.

О, как это заманчиво — спрятать голову в песок.

— Нам не обязательно идти, — пробормотал Роуэн рядом со мной. Мы были на балконе душной квартиры моей матери, где проходил прием.

Впечатляюще. Из окон открывался великолепный вид на озеро. Наверное, стоит миллионы.

Меня от этого затошнило.

Он говорил о службе. Службе моего брата. Настоящей. Той, что докажет, — моего брата действительно больше нет.

— Нет, обязательно, — покачала я головой. — Я знаю, — я уставилась на озеро, потому что не могла смотреть на Роуэна. Не сейчас. — Мне нужно нормально попрощаться со своим братом, — я указала на квартиру. — Это неправильно.

— Хорошо, кексик, — он поцеловал меня в макушку.

Этот жест, нежность не подействовали так, как обычно, и не заставили меня почувствовать себя в безопасности. Как это могло случиться? Меня больше не от чего защищать.

Роуэн напрягся позади меня, когда звуки вечеринки внезапно вырвались наружу вместе с открывшейся дверью.

Я не обернулась, чтобы посмотреть, кто это. Я поняла это по ярости, исходящей от Роуэна.

— Можно на минутку поговорить со своей дочерью? Один на один, — голос моей матери был напряженным, сдавленным и враждебным.

Мне хотелось улыбнуться тому, как сильно он ей не нравился, потому что он был рядом и не позволял ей давить на меня. Потому что он видел ее насквозь.

— Нет, блять, нельзя, — ответил Роуэн, вставая передо мной, когда я оторвалась от созерцания озера.

Я положила руку ему на плечо.

— Все в порядке, — вздохнула я.

Я знала, что это произойдет. Моя мать такая предсказуемая.

Роуэн не пошевелился. Он смотрел на нее еще несколько мгновений, прежде чем полностью переключил свое внимание на меня. Его лицо исказилось от беспокойства.

— Нора, — пробормотал он.

— Я в порядке, — заверила я его. — Я обещаю, что не столкну ее, — я кивнула в сторону балкона. — Мне бы не поздоровилось в тюрьме.

Роуэн не улыбнулся. Он просто смотрел на меня еще одно долгое мгновение, прежде чем коротко кивнуть.

— Я буду внутри, — громко сказал он мне и моей маме и наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб.

Его отсутствие я ощущала физически. Мои конечности ослабли. Мне было трудно держаться прямо. Но это также могло быть связано со всей выпивкой на голодный желудок.

Когда мама подошла и встала рядом со мной, я подвинулась, увеличивая дистанцию.

И все же я почувствовала запах ее духов, лака для волос, и у меня внутри все перевернулось.

Я держалась за перила одной рукой, в другой держала стакан, снова уставившись на озеро, полная решимости ничего не говорить, не делать первого шага. Моя мама мастер манипуляций и газлайтинга. В детстве я все это воспринимала. Но теперь стала несколько мудрее и отказалась от своей отчаянной потребности в ее любви и одобрении.

Она откашлялась, но ничего не сказала.

Я ждала.

— Я бы убила его, — наконец заявила мама. — Человека, который…

— Приставал к Анселю? — продолжила я, когда стало ясно, что она слишком слаба, чтобы произнести эти слова. Правда была слишком уродлива, чтобы ее накрашенный рот мог произнести ее вслух.

Моя мать кивнула, сжимая свой хрустальный бокал.

— Я хотела убить его, когда узнала, — прошептала она. — Видеть, как он кричит, истекает кровью, было приятно. Но этого было недостаточно. Я почти выстрелила ему в голову. Покончила с его жизнью. Но знала, что убийство мне не сойдет с рук. Не могла оставить вас обоих. После того, как…

Ее голос дрогнул, и я пожалела, что не могу сказать, что это никак не повлияло на меня, но, в отличие от моей матери, я не умела отключать свои эмоции, когда моей семье было больно.

И ей было больно. Это первый раз, когда я услышала эмоции, уязвимость в ее голосе. Мне это не понравилось.

— Я любила его, — она посмотрела на горизонт. — Я знаю, ты не думаешь, что это правда. Но я люблю вас обоих.

Единственная причина, по которой я не закатила глаза, заключалась в том, что я слишком устала. Смертельно устала.

— Как только я узнала, что беременна, я дала себе обещание, — продолжила она. — Что не позволю тебе вырасти такой, как я. Я бы нашла способ предоставить тебе новые возможности.