Рецепт любви

— Ну, теперь можешь забыть, — сказала я ему. — Не хочу, чтобы меня вспоминали сегодня вечером, да и вообще никогда, если уж на то пошло, — я снова переключила внимание на свой напиток, разозлившись, когда увидела, что он закончился.

Я оглядела бар, который стал явно более оживленным с тех пор, как я пришла. Бармен был на другом конце, обслуживая три разные группы людей. Громкая музыка заглушала гул разговоров, даже меня не было слышно там, где я выбрала место, вдалеке ото всех. Я хотела побыть одна.

Теперь это казалось плохой идеей. Никто меня не заметит. Никто не заметит, как ко мне пристают.

Мужчина, который, очевидно, не был согласен с отказом, провел пальцем по моей руке.

— Хочешь, угощу тебя выпивкой?

Моя кожа казалась грязной от прикосновения. Чужой мужчина, прикоснувшийся к коже без моего разрешения, вывел меня из задумчивости.

— Отвали! — закричала я ему в лицо.

Музыка в заведении была достаточно громкой, некоторые услышали меня, но были достаточно пьяны, и не обратили на меня особого внимания.

Мужчина, в лицо которому я кричала, заметил злость, оказался достаточно трезв, чтобы в шоке отшатнуться.

Но шок на его лице быстро сменился гневом, эмоцией по умолчанию для отвергнутых мужчин.

— Сумасшедшая гребаная сука, — пробормотал он, прежде чем уйти.

Девушка даже не может спокойно выпить. Я вздохнула и, спотыкаясь, встала со своего места, чтобы сходить в туалет.

Пол под моими ногами покачивался, но, к счастью, стены давали прекрасную возможность удержать равновесие.

Так было до тех пор, пока меня не прижали к стене.

— Ты гребаная сука, — прорычал Ронни, хватая меня за шею.

— Второй раз за две минуты меня так называют, — пробормотала я. — Пластинку заело, видимо.

— Ты, блять, разрушила мою жизнь, — прошипел он, наклоняясь прямо к моему лицу.

От него пахло выпивкой. Или, может быть, это от меня. Как бы то ни было, его глаза были налиты кровью, он вспотел и точно нуждался в душе.

А еще он сошел с ума. Настолько, чтобы схватить меня за горло в оживленном баре.

К сожалению, коридор, ведущий к туалетам, был пуст. Где длинная очередь в туалет, когда она так нужна?

Может быть, потому, что я была пьяна, или потому, что мне сейчас плевать на все, но я не боялась. Что этот парень мог со мной сделать?

Ронни ударил меня по голове так, что она больно ударилась о стену.

Перед моим взором заплясали черные точки, а во рту появился медный привкус от впившихся в язык зубов.

— Придурок, — заорала я, но мой голос прозвучал приглушенно и невнятно. К счастью, насилие вывело меня из какого-то транса, и внезапно я очень разозлилась.

Этот мужик причинил мне боль только по той причине, что сам слабак. Потому что он не мог посмотреть в гребаное зеркало и увидеть, что это он разрушает свою собственную жизнь.

Мое колено оказалось у него между ног, и я почувствовала огромное удовлетворение от того, как он вскрикнул от боли.

Я никогда не ходила на занятия по самообороне, но удар коленом в половые органы всегда был хорошим подспорьем.

У меня не было шанса еще раз выплеснуть свою ярость на того, кто действительно этого заслуживал, так как мимо промелькнуло размытое движение, а затем Ронни оказался на полу.

Роуэн оказался над ним и ударил Ронни кулаком в лицо.

Мгновение я в шоке смотрела на него, затем подождала, пока он прекратит бить, поскольку было ясно, что он поступил как герой и спас меня… в очередной раз.

В конце концов, стало заметно, что он не в режиме героя.

Звук, с которым его кулаки ударялись о плоть и кости, был ужасающим.

— Роуэн, — прошептала я.

Эти влажные, хрустящие звуки продолжались.

— Роуэн, — позвала я, на этот раз громче.

Он продолжал бить кулаком.

— Роуэн! — я закричала.

Он внезапно остановился, занеся кулак в воздух. С него капала кровь.

Роуэн остановился как вкопанный, словно застыл во времени. Звуки, доносившиеся из бара, казались такими далекими.

Он медленно встал и подошел ко мне. Я бы, возможно, вздрогнула, если бы все еще не была пьяна, не была такой измученной и оцепенелой. Его глаза были дикими и мертвыми одновременно. Он не был похож на того человека, который обращался со мной так деликатно и по-доброму с тех пор, как мы встретились.

Это был убийца.

Глаза Роуэна оглядели меня, остановившись на моей шее, которая была горячей. Я догадалась, что она покраснела, потому что его взгляд вспыхнул яростью.

— У тебя еще где-нибудь болит? — спросил он, холод в его голосе поразил, когда он неуверенно шагнул вперед, как будто ожидал, что я убегу или съежусь.

Хотя это была довольно пугающая версия Роуэна, я его не боялась. По крайней мере, не то, что он сделал бы со мной.

Я медленно покачала головой, решив не упоминать о пульсирующей боли в затылке.

Мы долго молчали. Или, по крайней мере, мне показалось, что прошло много времени, прежде чем он осторожно притянул меня в свои объятия.

Я не расслабилась.

Роуэн открыл рот, чтобы что-то сказать, но кто-то вошел в коридор. Кип, который выглядел обеспокоенным, скорее всего из-за меня.

— Твою мать, — пробормотал Кип, уставившись на меня, потом на Роуэна, затем на Ронни на полу.