Ревизор

"I like," he says, "to read and write, but I am prevented because my room is rather dark."	"Я, говорит, и написать и почитать люблю, но мешает, что в комнате, говорит, немножко темно".
ANNA.	Анна Андреевна.
And what sort of a looking man is he, dark or fair?	А собой каков он: брюнет или блондин?
DOBCHINSKY.	Добчинский.
Neither. I should say rather chestnut. And his eyes dart about like little animals. They make you nervous.	Нет, больше шантрет, и глаза такие быстрые, как зверки, так в смущенье даже приводят.
ANNA.	Анна Андреевна.
Let me see what my husband writes. [Reads.]	Что тут пишет он мне в записке? (Читает.)
"I hasten to let you know, dear, that my position was extremely uncomfortable, but relying on the mercy of God, two pickles extra and a half portion of caviar, one ruble and twenty-five kopeks." [Stops.] I don't understand. What have pickles and caviar got to do with it?	"Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие Божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек..." (Останавливается.) Я ничего не понимаю: к чему же тут соленые огурцы и икра?
DOBCHINSKY.	Добчинский.
Oh, Anton Antonovich hurriedly wrote on a piece of scrap paper. There's a kind of bill on it.	А, это Антон Антонович писали на черновой бумаге по скорости: там какой-то счет был написан.
ANNA.	Анна Андреевна.
Oh, yes, I see. [Goes on reading.]	А, да, точно. (Продолжает читать.)
"But relying on the mercy of God, I believe all will turn out well in the end.	"Но, уповая на милосердие Божие, кажется, все будет к хорошему концу.
Get a room ready quickly for the distinguished guest-the one with the gold wall paper. Don't bother to get any extras for dinner because we'll have something at the hospital with Artemy Filippovich. Order a little more wine, and tell Abdulin to send the best, or I'll wreck his whole cellar.	Приготовь поскорее комнату для важного гостя, ту, что выклеена желтыми бумажками; к обеду прибавлять не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филипповича, а вина вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы прислал самого лучшего, а не то я перерою весь его погреб.
I kiss your hand, my dearest, and remain yours, Anton Skvoznik-Dmukhanovsky."	Целуя, душенька, твою ручку, остаюсь твой: Антон Сквозник-Дмухановский..."
Oh my!	Ах, Боже мой!
I must hurry.	Это, однако ж, нужно поскорей!
Hello, who's there?	Эй, кто там?
Mishka?	Мишка!
DOBCHINSKY [Runs to the door and calls.] Mishka!	Добчинский (бежит и кричит в дверь), Мишка!
Mishka!	Мишка!
Mishka! [Mishka enters.]	Мишка! Мишка входит.
ANNA.	Анна Андреевна.