Революция

Верн выскользнул из квартиры, в которой ему вдруг стало тесно: не хватало воздуха свободно дышать. Зато на улице после ливня было влажно и прохладно. Свежо.

Как он и предполагал, Сарейс и ещё три охранника в штатском ожидали его в тридцати метрах от временного убежища, за углом. Ещё в пятидесяти находился аэрокар. Когда все заняли в нём свои места, Сарейс спокойным, будто ничего не произошло, тоном сообщил:

– Господин Рэеллин, премьер-министр распорядился доставить вас на Керию.

– Мне нужно забрать комм из резиденции, – сохраняя равнодушное лицо, ответил Верн.

– Его взял с собой господин Оберн.

– Из наёмийской резиденции? – уточнил Верн, по взгляду Сарейса понял, что он подразумевает то же самое, но решил уточнить: – Господин Оберн был на Наёми?

– Час назад вернулся на Керию. – Сарейс многозначительно кивнул и весь оставшийся до портала путь сохранял молчание.

Причина, по которой Рей приезжал на Наёми, была очевидна. Верну стало не по себе – дядя в гневе был страшен, и, судя по невозмутимому виду Сарейса и его людей, этот гнев ещё не нашёл своего выхода. Полное понимание, что сам виноват, имелось ещё перед воплощением затеи в жизнь, но, как ни крути, ничего приятного в том, что тебя отчитают как нашкодившего ребёнка, не было.

Переодеться возможности не представилось – взявший их на борт у керийского портала аэрокар сел на площадку возле дома премьер-министра. Ради развлечения Верн составил список своих деяний за день и попытался спрогнозировать, за какое из них ему достанется больше всего. Как всегда, не угадал.

Рей ждал его в кабинете: смотрел в окно на занимающийся фиолетовым рассвет, заложив руки за спину, длинные волосы были небрежно перехвачены заколкой. Верн, выдохнув, шагнул внутрь и прикрыл дверь за собой.

– На двух аварских колониях массовые беспорядки. – Рей повернулся к нему и жестом запустил голограмму новостей, где мелькала толпа в одеяниях различных оттенков серого. Опешивший от неожиданного начала разговора Верн не нашёлся что сказать. – Жрецы протестуют из-за заявления Инно, ответное выступление их лидера вызвало ещё больший резонанс.

– Что сказал Кхари? – прочистив горло, спросил Верн.

– Что триединство – иллюзия. Значение имеют только личности и их персональная вера. Вера, которая помогла победить. – Во взгляде Рея была какая-то безучастная грусть.

– Ого. – У Верна во второй раз за бесконечные из-за перемещения между планетами сутки начали гореть щёки. – Это будет иметь последствия для Империи?

– Возможно, – пожал плечами Рей и по-прежнему безэмоционально добавил: – Оставайся, Верн. Сегодня у тебя выходной. Арен здесь, он не мог заснуть этой ночью, потому Джейс забрал его к мальчикам.

– Спасибо. – От нескольких спокойно сказанных фраз стало стыдно даже больше, чем от гневной отповеди.

– Вот твой комм. – Рей протянул ему браслет и покинул кабинет.

Индикация уведомляла о двух новых сообщениях. Первое, как ни странно, было от Рея – файл с названием «Теллим Чарри». Верн вывел его в режим голограммы: всё, сказанное Теллимом, плюс детали, начиная с физических параметров и заканчивая генетической экспертизой и оценкой вероятности наследственных заболеваний у потенциального потомства. Стажёр хирургического отделения крупнейшего госпиталя Наёми, обучающийся благодаря государственной программе. Изображение Теллима, прикреплённое к досье, было не самым удачным – явно нервничал в момент съёмки, что ещё больше усиливало диссонанс в чертах его лица – в жизни выглядел куда приятнее.

Ещё раз пробежавшись по сухому тексту, Верн вздохнул и дал команду комму:

– Удалить сообщение.

Второе письмо было от Исана: после окончания рейса мужа переводят в Сектор Нериде на крейсер «WQA-043», поэтому в ближайшем будущем он на Керии не появится. Потерев разгорячённую кожу лица ладонями, Верн отправился в комнату, смежную с детской – всегда там ночевал, когда оставался в доме дяди.

***

Вариантов перевода у Исана было немного, пришлось согласиться на командира авиагруппы крейсера – лейтенантскую должность. Зато под командованием полковника Катри’а, с которым он познакомился ещё перед битвой за Орти – первой победой над Духами, когда Авар самостоятельно вышел из изоляции и пришёл на помощь союзникам, решив исход сражения.

Полковнику не нужно было доказывать, что Исан не просто супруг императора и сын премьер-министра, а боевой офицер, знающий своё дело. То есть как минимум одной проблемой меньше, Исану с его переменчивым из-за гормонов настроением хотелось покоя.