Революция муравьев

Солдаты в ярости крушат полые тела. Топчут когтистыми лапами ссохшиеся усики, раскалывают пустые черепа, разбрасывают обломки грудных клеток. Панцири трещат, точно стекло, только не так звонко. После того как камера расчищена, там остается лишь груда разрозненных, никчемных останков.

Воинам кажется, будто они сразились со слишком уж слабым врагом.

Они бросаются в поперечный проход и наконец попадают в просторное помещение, где сборище муравьев с поднятыми усиками внимает одному из них, взгромоздившемуся на какое-то возвышение. Должно быть, это и есть зал пророчеств, про который докладывали лазутчики.

По счастью, обонятельные сигналы тревоги, посланные сперва муравьем-привратником, а следом за ним тем стрелком, сюда так и не дошли. Должно быть, феромональные испарения плохо распространяются в здешних запутанных проходах, оттого что тут полно всяких закоулков.

Солдаты незаметно проникают в зал и смешиваются со слушателями. В роли проповедника выступает 23-й, которого все деисты называют пророком. Он вещает, что высоко-высоко над их усиками живут гигантские Пальцы, которые наблюдают за деяниями муравьев и посылают им испытания, дабы заставить их идти вперед.

Это уже чересчур. 13-й посылает сигнал.

– Смерть всем этим рехнувшимся деистам!

169. Погоня продолжается

В канализации незатейливая песенка уже слабо утешает Жюли.

Вдруг до них донесся чуть слышный топоток. И затем замелькали какие-то красные точки. Крысиные глаза. После Черных крыс нате вам – настоящие крысы и, наверное, новая стычка. Эти твари хоть и значительно меньше, зато их не счесть.

Жюли сжалась в комок и припала к Давиду.

– Мне страшно.

Давид, широко размахивая палкой, отогнал тварей, а нескольких прикончил походя.

Они решили воспользоваться заминкой и перевести дух, но тут услышали новый шум.

– На сей раз это, похоже, не крысы.

По туннелю метались лучи фонарей. Давид велел девушке падать на живот.

– Кажется, там что-то шевельнулось, – послышался мужской голос.

– Они идут прямо к нам. У нас нет другого выхода, – шепнул Давид.

Он толкнул Жюли в воду и последовал за нею.

– По-моему, там что-то плеснуло раза два, – снова послышался низкий голос.

Вдоль края канала по воде зашлепали сапоги. Полицейские светили фонариками прямо у них над головой.

Давид с Жюли едва успели нырнуть в грязную жижу. Давид окунул голову Жюли поглубже. Девушка инстинктивно задержала дыхание. За этот день она определенно познала все. Она снова стала задыхаться, а тут еще ей по лицу полоснул крысиный хвост. Почем ей было знать, что крысы умеют плавать под водой? Она невольно открыла глаза и увидела два кружка света, выхватившие из темноты всякое дерьмо прямо у них перед носом.

Полицейские замерли и направили лучи фонариков чуть дальше, освещая плававшие в воде фекалии.

– Подождем немного, если они нырнули, то вот-вот должны вынырнуть, чтобы набрать воздуха, – сказал кто-то из преследователей.

Давид тоже открыл глаза под водой; он показал Жюли, как можно дышать, высунув на поверхность один только нос. К счастью, благодаря этому выступу на лице можно было вдохнуть воздуха более или менее скрытно. Жюли, частенько задававшаяся вопросом, почему нос у человека так выпирает, получила ответ только сейчас. Чтобы спасти своего владельца в такой вот ситуации.

– Если они нырнули, то уже давно бы всплыли, – ответил другой полицейский. – Никто не может просидеть под водой без воздуха так долго. Наверно, это крысы плескались.

Оба полицейских решили идти дальше.

Когда белый свет их фонариков замелькал уже вдалеке, Жюли с Давидом выставили из воды только головы и, стараясь не шуметь, глубоко вдохнули почти свежего воздуха. Еще никогда Жюли так не испытывала свои легкие на прочность.

Двое революционеров все еще наслаждались кислородом, как вдруг на них упал слепящий луч света.

– Стоять! Ни с места! – раздался решительный голос комиссара Линара, нацелившего на них фонарик и револьвер.

Комиссар подошел ближе.

– Глядите-ка, а вот и наша главная революционерка, мадемуазель Жюли Пенсон собственной персоной.

Он помог обоим пленникам выбраться из вонючей жижи.

– А теперь поднимите-ка руки вверх, да повыше, достоуважаемые поклонники муравьев. Вы арестованы.

Он глянул на часы.

– Мы не сделали ничего противозаконного, – чуть слышно возразила Жюли.

– Это уж суду решать. А по мне, так вы совершили худшее из зол – посеяли зерно хаоса в мире, где царит полный порядок. По-моему, вы заслуживаете самого строгого наказания.

– Но если мир слегка не встряхивать, он коснеет и перестает развиваться, – сказал Давид.

– А кто вам сказал, что он должен развиваться? Желаете об этом поговорить? Хорошо, времени у меня полно. По-моему, из-за таких субчиков, как вы, вообразивших, что могут сделать мир лучше, мы неумолимо катимся в пропасть. Причиной самых страшных бед всегда были так называемые идеалисты. Самые безрассудные глупости всегда совершались во имя свободы. Самые кровавые бойни всегда учинялись во имя человечества.