Революция сострадания. Призыв к людям будущего

Далай-лама сам пережил преображение благодаря Революции сострадания и теперь доверил мне нести его послание. Для встречи с ним я подготовила афоризмы для тренировки ума — духовную практику, называемую в тибетском буддизме «лоджонг». Практика лоджонг призвана рассредоточить сознание с помощью определенных умственных упражнений, сместив фокус восприятия с собственного «я», очищая мотивацию поступков и мыслей. Тем не менее Далай-лама настоял, что юные представители поколения двадцать первого века должны практиковать сострадание, обоснованное для них новейшими научными исследованиями. Он аргументировал это несколькими причинами: во-первых, дух науки универсален и способствует обобщению, а дух религии — напротив, способствует скорее разногласию; во-вторых, сегодняшняя молодежь намного сильнее ориентирована на науку; и в-третьих, чтобы изменить способ мышления, нужно понимать, как мышление работает, для чего необходимо обладать познаниями из области нейробиологии.

Сострадание существует. Оно лишь сокрыто в мире, окружающем нас

Конечно, Далай-лама с тем же успехом мог приводить аргументы из области буддийской психологии, авторитет которой подкреплен двумя с половиной тысячами лет интроспективной феноменологии. Он всегда определял свою деятельность как наполовину монашескую, наполовину научную, показывая, таким образом, новые перспективы, открывающиеся при подобном сочетании нейробиологии и буддийской науки. Далай-лама весьма преуспел в продвижении этого подхода: за последние тридцать лет все больше научно-исследовательских проектов, медицинских учреждений, школ применяют практики буддийских медитаций. Однако в беседе с представителями поколения миллениалов он поставил себя на их место, задавшись вопросом: как указать им путь к выходу из нынешнего кризиса? И ответ пришел сам собой: этот путь должен, несомненно, лежать вне религии, обучение науке сострадания и здравого смысла должно идти без опоры на систему верований. Я слушала его речь, затаив дыхание, потому что слишком хорошо осознавала гигантскую революционную энергию, сосредоточенную в его послании; во что бы то ни стало я должна была распространить его — так думала я, вспоминая, какой длинный путь мы прошли с 2009 года, когда впервые вместе работали над его книгой «Моя духовная биография» (My spiritual autobiography)[17]. Последующие несколько недель я провела в постоянных размышлениях над словами Далай-ламы, чтобы наилучшим образом усвоить их для написания этой книги.

Существовать — значит со-существовать

Я столь глубоко прониклась идеалами Революции сострадания, поскольку мое понимание этих вопросов сформировалось в основном во время дискуссий адвокатов и представителей законодательных органов на конференции ООН по изменению климата в 2015 году, где я зачитывала обращение Далай-ламы по поводу экологической ситуации в мире[18]

. Наше сотрудничество вылилось в ряд семинаров под названием «Юриспруденция и сознание», где разбирались вопросы как коллективной, так и личной ответственности. Жизненно необходимо, учитывая экологический кризис, чтобы оба эти элемента работали в тандеме, поскольку только тогда, благодаря осознанию взаимозависимости планеты и человечества, станет возможной всеобщая ответственность за мир.

Как-то раз, после беседы с Далай-ламой, я шла босиком вдоль берега Инда в Ладакхе. На горизонте высились великие вершины Гималайского хребта: величественные и громадные склоны омывали сотни ветров, а пики хребтов терялись в небесных высях. Однако все это померкло, когда я ощутила живительное течение воды у себя под ногами.

Я стала единым целым с живой водой Львиной реки[19], берущей свой исток в заснеженных вершинах святой горы Кайлас, на склонах которой пилигримы устроили множество святилищ.

Я стала единым целым с этим древним потоком воды возрастом в пятьдесят миллионов лет; я ощущала всю его величественную щедрость, распространившуюся на три тысячи километров из Обители вечных снегов, через Ладакх и Балтистан, вдоль цепей Каракорума и Гиндукуша, орошая жаждущие поля Пенджаба и Синда, чтобы наконец объять всеми семью рукавами своей великой дельты Аравийское море.

Я стала единым целым с водой, плещущейся у моих щиколоток. Я чувствовала всю боль тибетцев, живущих на «Крыше мира» — в тюрьме под открытым небом, где дети, подростки, взрослые мужчины и женщины, религиозные и светские, регулярно совершают акты самосожжения в знак протеста против диктатуры Китая. На сегодняшний день на глазах у бездействующей мировой общественности зажглось уже более 150 «человеческих факелов».

Я стала единым целым с могучим гласом реки, несшим свою неукротимую вечную песнь сострадания, призывая людей возвратиться к сияющему первозданной красотой истоку любящей добродетели.