Ричард Лаймон. Ночь в тоскливом октябре

— Если будут нас допрашивать, расскажем им то же самое, что и Киркусу. Но они не будут. Никто даже не заметит наших синяков, кроме нескольких студентов и, может быть, пары-тройки преподов, а им всем мы можем что угодно наплести.

— Звучит неплохо.

— Но придется поработать над той историей, что мы сочинили для Киркуса. Продумать детали, чтобы не путаться в показаниях.

— Где это произошло? — спросил я.

— Давай у тебя дома уже подумаем.

— Ладно.

— А мы можем пойти к тебе

прямо сейчас?

— Наверное, лучше еще несколько минут подождать.

— Я очень хочу писать, Эд. И учти, что на мне твои штаны.

— А. Хорошо. Тогда, наверное, можем.

Мы встали и огляделись. Затем, взявшись за руки, мы пошли через кладбище к тому месту, откуда входили. Я выглянул за ворота.

Никого в пределах видимости.

Поэтому мы вышли и двинулись за угол, мимо дверей церкви и прямо по тротуару ко входу в мой дом. Я отпер общую дверь. Мы вошли в подъезд.

Дверь Фишеров была закрыта.

Коридор наверху был слабо освещен и пуст. Я повернул ключ и вошел в мою квартиру. Когда дверь за нами захлопнулась, Айлин обвила мою шею руками и прошептала:

— В безопасности.

Глава 28

Проснувшись в четверг утром, я поднял голову с подушки и посмотрел на часы на тумбочке:

10:32

Я перекатился на другой бок. Сторона кровати, где лежала Айлин, была пуста.

Учитывая, что мы с ней пережили вчера, я думал, что она вероятно пропустит свою десятичасовую лекцию. Но должно быть, она все-таки встала и пошла туда.

Я представил ее сидящей за партой в аудитории. Я не помнил точно, какой у нее предмет, так что не стал воображать преподавателя. Просто Айлин, сидящая на лекции, с лицом в синяках и царапинах. Я представил, как она трет глаза. Зевает. Сколько она поспать-то успела — часа три от силы?

Я задумался, во что она одета. Сходила в свое общежитие за чистой одеждой? Или прямо так и пошла на занятия, в моих вельветовых брюках и толстовке, что носила вчера? Без лифчика?

Представив ее груди, свободно движущиеся под толстовкой, я начал немного возбуждаться.

И без трусиков тоже?

Их забрал тролль.

Внезапно, в мое сознание ворвались толпой тролли, вызвав омерзение, страх и полностью убив всякий намек на эрекцию. Понимая, что от этих мучительных мыслей мне уже не избавиться, пока не встану, я скинул в сторону одеяло и выбрался из постели.

Надевая халат, я учуял успокаивающий аромат кофе. Айлин, должно быть, заварила кофейник, прежде чем уйти.

Я пошел в ванную, сходил в туалет, затем быстро вернулся на кухню. На столе возвышался сложенный пополам блокнотный листок, установленный домиком. Сторона, обращенная ко мне, содержала рукописный текст.

Я взял записку и начал читать:

«Дорогой Эдди,

Как ты мог уже догадаться, я решила не пропускать свою лекцию в десять часов. Нам надо вести себя нормально, чтобы не вызывать подозрений.

Очень важно жить обычной жизнью, как будто ничего не произошло (если еще не понял — тебе тоже надо ходить на твои пары).

Чтоб не привлекать к нам излишнего внимания, предлагаю не видеться друг с другом какое-то время. Так будет лучше. Появится время, чтобы наши лица немного зажили, а потом уже сможем появляться на людях вместе.

Будет нелегко, но я думаю, это наиболее разумный шаг, поскольку нам СОВЕРШЕННО не нужно, чтобы кто-то нас заподозрил в какой-либо причастности ко вчерашнему.