Ричард Лаймон. Ночь в тоскливом октябре

Ответ был прост.

Холли.

Холли разбила мне сердце. Она была причиной, по которой я отправился в свои ночные странствия. Из-за нее Айлин пришла в мою жизнь, а Айлин притащила с собой Рэнди, и завела меня во тьму под мостом, где на нас напали тролли… а я замочил одного из них.

Спасибо большое, Холли.

Но может быть, тут виновата скорее Айлин, чем Холли.

Айлин появилась в моей жизни только потому, что Холли меня бросила.

Может, мне стоит благодарить Холли за то, что она невольно свела меня с Айлин.

А может и нет.

Одно точно — Холли заслуживает похвалы за ту загадочную девушку на улице. Ее бы я определенно никогда не увидел, если бы Холли не разрушила мой мир.

Интересно, где эта девушка сейчас?

Вероятно, в нескольких километрах севернее.

Неспешно идет по тротуару? Прокрадывается в дом? Возможно, пришла на свое рандеву с любительницей текилы, которую я разглядывал на кухне?

Что если она попадет в лапы к Рэнди?

Он хочет Айлин, а не ее.

Не повезло, мудак — тролли тебя опередили, и добрались до нее первыми.

Нет, только попытались.

А где сейчас Рэнди?

Прямо у нас за спиной.

Вот это было бы просто шикарно, да?

У меня возникло сильное желание оглянуться через плечо, но я сдержался. Во-первых, Айлин неизбежно спросила бы меня. Во-вторых, что если он действительно окажется там?

Идя по улице бок о бок с Айлин, я становился все более и более уверен, что кто-то за нами следует.

Я не решался оглянуться.

Строки из стихотворения всплыли у меня в голове:

Как путник, что идет в глуши С тревогой и тоской И закружился, но назад На путь не взглянет свой И чувствует, что позади Ужасный дух ночной.[33]

«Как подходяще!» — подумал я.

Вордсворт? Нет, я никогда особо не читал Вордсворта до этого семестра. По? Вроде, нет. Я знал наизусть несколько стихотворений По, но эти строки не были похожи ни на одно из них.

Колридж!

Почти точно. Это было похоже на Колриджа. Я знал только три его стиха наизусть: «Кристабель»,[34]

«Кубла Хан»[35] и «Сказание о старом мореходе». Это определенно не был «Кубла Хан».

Я сильнее сжал руку Айлин. Она посмотрела на меня, и я зачитал ей строфу.

— Ну спасибо от меня и моих мурашек, — сказала она с улыбкой.

— Просто вдруг пришло в голову.

— Не могу даже представить, с чего бы.

— А ты не знаешь откуда это?

— Из «Древнего Морехода». «Старик Моряк, он одного из трех сдержал рукой».

— А! Ладно. Спасибо. Я думал, может, «Кристабель».

— «Мореход».

— Я должен был знать.

— «И мне на шею Альбатрос повешен ими был».

— Хорошее стихотворение для ночи, когда я совершил убийство.

Айлин сжала мою руку.

— Если он мертв, мы с этим разберемся.

— Как скажешь.

— Тем или иным способом.

— В каком смысле? — спросил я.

— Ну, придется посмотреть, какие варианты реальны. Может, получится его вывезти и выкинуть где-нибудь подальше за городом. Возможно, в Гунтерском лесу.

— Твоя машина на ходу?

— Поставила новый аккумулятор. Теперь все нормально. Я думала, может, нам вытащить его поближе к дороге, а я подгоню машину и засунем его в багажник.

Я представил, как мы тащим мертвого голого бомжа по дороге.

Без перчаток.

— Ну, не знаю, — пробормотал я.

— Там посмотрим, — сказала Айлин.

Сделав очень большой крюк, мы вышли на Старомельничный ручей в квартале восточнее от моста улицы Дивижн. Спускаясь по насыпи, я осознал, что уже довольно давно перестал волноваться о наших возможных преследователях.

«Никто за нами и не следовал» — подумал я.

Да ну?

Теперь я снова был встревожен.

Когда мы достигли берега ручья, я прошептал:

— Давай подождем минуту — надо убедиться, что никто не появится.

— За нами кто-то шел?

— Нет, насколько я знаю. Но чисто на всякий случай.

Слегка кивнув, Айлин прошептала:

— Здоровая доза паранойи не помешает, когда возвращаешься на место преступления.

Мы присели за какими-то кустами. Айлин положила руку мне на спину, и я почувствовал, как ее грудь прижалась к моей руке сбоку.

Щекоча дыханием мое ухо, она шепотом сказала:

— Если кто-то за нами шел, надеюсь, что это не один из твоих «ужасных духов ночных».

— Тоже надеюсь.

Какое-то время после этого, мы молча сидели и слушали. Я слышал ветерок в листьях деревьев вокруг. Слышал машину, но где-то довольно далеко. Время от времени чирикала птица. Ухала сова. Что-то мелкое шмыгнуло по земле, где-то выше по насыпи.

Я осознавал, каждое мгновение, что грудь Айлин касается моей руки. Я чувствовал ее тепло сквозь слои моей рубашки и ее толстовки. Чувствовал легкое шевеление каждый раз, когда она вдыхала и выдыхала.

Она это специально делает, чтобы подразнить меня?

По крайней мере, это помогает отвлечься от наших насущных проблем.

— Мне кажется, никого там нет, — прошептала она.

— Готова идти?

— Да, давай уже. Чему быть — того не миновать.

Когда мы встали, боковая сторона моей руки словно резко похолодела, лишившись тепла ее тела.