Рифейские горы

— Кого? — Лидас понял не сразу. Все проблемы и суета, связанные с поимкой беглой рабыни, прошли как-то мимо него. Айна пыталась ввести его в курс дела, что-то рассказывала, Лидас мало что понял, да и не стремился понять. В дела Кэйдара он не вмешивался принципиально. Особенно с недавних пор, после того случая с продажей телохранителя. Обида осталась и недовольство. Как он смел распоряжаться чужой собственностью? И ведь даже не извинился. Не объяснил своего поведения!

— Виэлийку! Кого же ещё?! — Кэйдар, хромая сильнее обычного, быстрым шагом прошёл через всю комнату, без сил рухнул в кресло, стискивая пальцами подлокотники. — Я видел её, понимаешь! Прямо на улице! Шла как ни в чём не бывало… По своим делам! Пятнадцать тысяч за её поимку назначено, а она спокойно разгуливает себе по городу.

— Смелая женщина, — заметил Лидас, с уважением и удивлением дрогнув бровями. Он видел виэлийскую царевну всего несколько раз и лишь однажды говорил с ней. Слабое на вид, болезненное существо, ещё почти ребёнок. Умудрилась обмануть саму Альвиту, дворцовую охрану и сбежать. Такая смелость достойна уважения.

— Это не смелость, это глупость! — Кэйдар возмущённо сверкнул глазами. — И самоуверенность! Но ничего! Я с самого начала говорил, что никуда она из Каракаса не денется. Кто её выпустит?

Нет, ну надо же! — Он ударил кулаком по подлокотнику со всей силы. — Её столько месяцев искали — без толку! А тут… Я видел её, как тебя сейчас! — Вытянул руку во всю длину, пристально глядя себе на разжатые пальцы, будто всё ещё видел перед собой лицо виэлийки.

— Почему же тогда она не здесь? — Лидас не удержался от укола, но Кэйдар этого не заметил будто, продолжил торопливо, сбиваясь:

— Я был верхом… А она шла по другой стороне… Понять не могу… А если б я просто не глянул в её сторону? Не обратил бы внимания? А потом… потом этот болван со своей повозкой… Он загородил её! И ни вправо, ни влево! Сам знаешь — днём на улице не развернуться, а сейчас накануне Бдений — вообще…

Ну, ничего! Искать я теперь не брошу! После такого… Пусть хоть где прячется — всё равно найду. Найду и верну обратно!

Неужели эта виэлийка столько значит для него?

Задумчиво и потому серьёзно глядел Лидас на Кэйдара. Смотрел и будто не узнавал его. Ты ли это, Кэйдар, насмешливый и небрежный со всеми, кто тебя окружает? Трудно поверить, что какая-то женщина — рабыня, тем более — смогла лишить тебя покоя. Вспомни себя! Это ты с лёгкостью менял наложниц, в походах первым выбирал себе наиболее красивых женщин, а потом, получив своё, отдавал их на продажу. Сколько их было у тебя, таких, как эта виэлийка Ирида? Десятки! И сейчас ты озаботился одной из них. Дела государственной важности заброшены, Отец Воплощённый недоволен, а ты мечешься по городу с утра до ночи — и всё ради беглой рабыни! Что она тебе? Или всё дело в ребёнке?

Эта виэлийка вынашивала тебе сына, поэтому ты и ищешь её. Он тебе нужен, твой ребёнок, будущий возможный Наследник Империи.

— Она была одна, без ребёнка?

— Одна, — Кэйдар это слово выдохнул, резко вздёргивая подбородок. Смотрел на Лидаса и будто не видел, смотрел с незнакомой улыбкой на губах, а глаза — как в дымке. Он всё ещё был там, на улице. Заново переживал момент встречи.

— Отец Воплощённый хочет видеть тебя сегодня, сразу же после обеда, — Лидас наконец-то сообщил то, ради чего переступил порог этой комнаты. Теперь и идти можно. Кэйдар сейчас так выглядит, будто оказался свидетелем чуда. Даже забавно это как-то. С ним говорить бесполезно, только кивком и отделался.

________________

Из всех, взятых с собой денег, после основных покупок ещё осталось три мелких медных монеты. И пол-лиги не удалось сэкономить. А может, что-то забыла купить? Так, три свежих рыбины («из утреннего улова, госпожа… Берите на суп, не пожалеете»), небольшой мешочек проса, чистое, отборное, грех такое не купить, да и торговка, знакомая, давняя приятельница Мирны, сверх меры ещё сыпанула полчашки… А мука ещё есть. На пресные лепёшки, как обычно, хватит на завтрашний день, а там Мирна обещала попросить в долг в соседней лавке.

Ирида шла по улице торопливым шагом, тяжёлая корзина оттягивала руку. Привычно не глядя по сторонам, пересчитывала в уме все сделанные покупки и тут спохватилась, вспомнила: «А Тирону молока?!.. Ах, ты, Мать Хранительница! — присказка, перенятая от Мирны, сорвалась с языка сама собой. — Бутылочку свежего козьего молока, так, чтоб ещё разбавить можно было… А не купишь, опять будет плакать ночью, останется голодным. Ему же давно уже не хватает своего… И яблоко! Ты же сама хотела ещё купить ему яблоко. Тёртое, с ложечки, он любит, когда так…»

Ирида остановилась так неожиданно, что шедший следом мужчина-прохожий толкнул её плечом, не извинился, проворчал лишь под нос недовольно:

— Дорогу уступай… Не одна на улице!..