Рифейские горы

— Они знают про нас… Берегись, Айвар! И Лидас, и Кэйдар — оба знают всё… — сменила тему сама. — Прости меня, Айвар… Я одна виновата во всём… Прости…

— Не надо, госпожа… — Он подчинился охраннику, подтолкнувшему его в плечо. Проходя мимо, сколько мог, глядел ей в глаза, слабо-слабо улыбаясь. Айна шагнула следом — догнать, защитить, не дать обидеть — и почему-то остановилась, сделав всего несколько шагов. Поняла вдруг со всей остротой, что не может она ничего сделать, не сможет исправить. Единственное, что ещё можно было сделать, это попросить прощения за всё, — но и его она уже попросила.

— Я буду молиться за тебя, всем богам молиться… — пообещала, хоть и не мог Айвар её услышать отсюда, а Айна провожала его сутуло понурую фигуру до тех пор, пока они не повернули за угол. Только после этого и расплакалась по-настоящему.

___________________

Кэйдар, Лидас и ещё какой-то третий, немолодой и глядящий исподлобья с внимательным любопытством — под откровенно-враждебными взглядами их троих Айвар чувствовал себя голым. Знакомое ощущение. Как на невольничьем рынке. Но стыда и смущения за собственный вид он не испытывал. Да, сто лет не мытый, не бритый, и одежонка — одно название. Сам чувствовал исходящий от себя запах грязи, крови, пыток и боли — тюремный запах. И всё равно смотрел прямо, на Кэйдара, сидящего за столом как раз напротив.

Перерисованная на бо́льший кусок пергамента карта лежала, разложенная перед ними. Айвар вспомнил, правда, очень смутно, что раньше уже видел её. Да, её, только маленькую, пихали ему под нос. Сам Кэйдар и показывал. И что-то кричал сверху, чего-то требовал показать.

— Ну, — Кэйдар понял, куда он смотрит, — замечания есть?

— Я поднимался и выше, — ответил Айвар, сквозь пряди грязных слипшихся волос глядя на него, а потом — на карту. — Здесь даже нет этого перевала…

— Вот ты нас туда и проводишь!

Айвар перевёл взгляд на Лидаса, встретился с ним глазами и опустил голову. Его взгляд он чувствовал особенно остро. Перед ним единственным был виноват, и он был единственный, кто относился к нему по-человечески. После всего можно лишь гадать, какую из смертей приготовил ему Лидас.

— Для начала я хотел бы знать, что будет со мной… После… После всего… — Айвар снова посмотрел на Кэйдара. Он вообще старался видеть только их лица и не замечать не убранные со стола остатки завтрака. Блюдо с цыплятами, запечёнными с сыром, осталось почти не тронутым. Мать Милосердная! А ты сам уже какую неделю на сухих корках перебиваешься! Конечно! Спасибо скажи, что жив ещё остался. Ну, это не надолго…

— И ты, гад, ещё условия собрался ставить! — Кэйдар раздражённо передвинулся на стуле, стиснутые кулаки положил перед собой на стол. — Тебе мало? Ликсос ждёт не дождётся… Можно и продолжить…

— С тобой ничего не случится, пока ты будешь нашим проводником, — третий, не знакомый Айвару, заговорил неожиданно; голос негромкий, но Кэйдар примолк, не высказал до конца свою угрозу. — Сначала нужно до места добраться, потом уже решать, что с тобой будет. Ты сам понимаешь, ты — гарантия того, что твои сородичи пойдут с нами на деловой контакт.

— Заложник, что ли? — Айвар усмехнулся. Он не настолько хорошо знал язык аэлов, тем более, такие слова, как «гарантия», «деловой контакт», но общую суть уловил правильно. — Мой отец не пойдёт ни на какую сделку!

— Тем хуже для тебя, для него и для всего племени! — заметил Кэйдар. — Но эти дела тебя лично не касаются! Тебя не для этого сюда привели…

— Мы сможем подняться вверх по реке на вёслах? — своим неожиданным вопросом Лидас наконец-то перешёл к делу. — Какая ширина у Вайды, ты можешь сказать?

— В самом широком из устьев, господин, ширина такая, что и стреле не долететь… И через все земли вайдаров она совсем мало сужается. — Одному ему Айвар готов был давать полные ответы, и это они заметили все и сразу. — И глубина там хорошая… А вот пологих спусков к воде совсем мало, берега всё больше подмытые… Коня, намаешься, пока напоишь… — Улыбнулся Айвар неожиданно для себя самого, это доверительное многословие и его в себе удивило.

— А пороги?

— В мае-июне порогов можно не бояться… Может, только клыки Моха полностью ещё не уйдут под воду, но это место выше всех, у Сияющей гряды… Там и корабли ваши уже пройти не смогут. Там узко… — Айвар поднял руку, пытаясь показать, насколько близко сходятся берега Вайды, левая, сломанная рука так и осталась висеть вдоль тела плетью.

— В мае-июне?.. — Кэйдар небрежно фыркнул. — В феврале-марте!

Айвар на него глаза перевёл, глянул удивлённо, но когда понял, что к чему, заявил с неожиданной категоричностью:

— В феврале?! В феврале в Рифейских горах делать нечего! Я не поведу вас в феврале! Можете меня сразу убить, так даже лучше будет… В горах — зимой?! Нет! Мы даже Сияющую не перейдём — все там сгинем…

— Кто тебя спрашивает, умник? — Вспылил Кэйдар. Его всё в этом мараге раздражало: голос, взгляд, бесстрашие, уверенность. — Твоё дело — дорогу показывать! И ты нас туда отведёшь, понятно?!