Рифейские горы

— О-о! — выдохнул Лидас, отворачиваясь. — Это было накануне вечером… В последний наш вечер…

— Здо́рово! — отозвался Айвар, но уже почему-то без издёвки, серьёзно и с удивлением. — Со мной почти так же было… Потом ничего, прошло. И у него пройдёт. Если жить останется…

Лидас глаза на него перевёл:

— Нас убьют, ты точно знаешь? А если выкуп предложить? Золотом, например? Можно же попробовать договориться…

— Договаривайтесь! — Айвар плечами пожал небрежно. — Пожалуйста! Уж я-то, точно, не буду против…

— Зачем ты спрашиваешь его? Зачем ты вообще с ним разговариваешь? — Негромкий голос Кэйдара не скрывал удивления. — Мы попали в плен, но это не значит, что этот раб перестал быть моим рабом.

— Нас всех вместе завтра убьют. Араны не делают между нами никакой разницы. — Айвар усмехнулся, подтягивая пласт сена себе под голову. — Я хочу провести свою последнюю ночь без всей этой бредятины.

— Паршивец! — Разозлился Кэйдар. — Окрылился, да? Обрадовался? Я сумею с тобой справиться и один, сопляк! Все твои кости переломаю, гад!

Шагнул к Айвару, но в темноте споткнулся о ногу Лидаса, не удержался, упал вперёд на одно колено. Головная боль всколыхнулась, выдавливая из горла невольный стон.

— О, Кэйдар, извини! — Лидас бросился помогать, но тот оттолкнул его, выкрикнул с ненавистью:

— Отстань! Не трогай меня! Трус и слабак…

Перед этим обвинением Лидас аж отпрянул, отступил.

— Конечно! Я, как всегда, один во всём виноват…

Никто ему ничего не сказал в добавление к этим словам. В молчании они разбрелись по разным углам. Так и провели ночь до утра.

* * *

Часть 41

Лидаса увели самым первым, он не знал, куда, зачем, и вернётся ли он обратно. Но держался сдержанно, даже без страха, ожидание смерти притупило все другие чувства. Одна усталость лишь осталась.

С него сдёрнули плащ, вытолкнули вперёд, к двум горящим кострам. Меж кострами стояло массивное кресло с высокой спинкой, застеленное шкурами снежного барса. В кресле в окружении аранов-мужчин восседал их вождь, их правитель.

Немолодой лицом, бородатый, с тёмно-серыми внимательными глазами, они с царевичем Дайрилом очень сильно походили друг на друга.

Светло-русые слегка седеющие волосы, чуть завиваясь, лежали на плечах. Две тонкие косички начинались чуть выше висков, уходили назад, скреплённые на затылке зажимом из золота.

На коленях царя лежал длинный меч в ножнах, а руки спокойно охватывали украшенные золотом ножны.

— Кто вы? Из какого народа? И чего искали в наших землях? Добычи или славы?

Лидас не понял ни слова, хоть и выслушал с почтительным вниманием.

— Я не понимаю тебя, царь, — ответил, с чуть заметным кивком склоняя голову. Повторил свои слова на всех языках, какие знал или понимал хоть немного: на иданском, на лагадском, на вилатском и даже на вайдарском, но знал его хуже всего.

— Тебе знакома речь степных пастухов? — царь аранов заговорил на вайдарском, но чувствовалось, что и сам он не настолько хорошо знает речь вайдаров. — Но сам ты не из их породы. Кто ты?

— Лидас, сын Тимана, правителя иданских земель, зять Воплощённого Отца-Создателя, Правителя аэлийской Империи, величайшей в этом мире, — отвечал Лидас с таким достоинством, что никто вокруг не рассмеялся, а царь аранов повёл бровями удивлённо.

— Ты держишься достойно, зять аэлийского Правителя. Как далеко отсюда твои земли?

— У меня была карта… Её отобрали при обыске. Она была испорчена, поэтому её, скорее всего, уничтожили. Мы пришли сюда из-за моря… Мы впервые в этих горах…

— Чего же вы искали здесь? Богатства? Собственной смерти? — Царь усмехнулся, и его смешок поддержали многие из воинов.

— Мы искали марагские земли, царь! — Лидас губы поджал, сдержался, хотя обидные слова так и просились с языка. Подумал: «Хорошо, что первым он захотел видеть тебя, а не Кэйдара. Тот бы, точно, не удержался, наговорил такого…»

— Вы заблудились! — Царь оборвал мысли Лидаса довольно резко. — Вы шли совсем не в ту сторону, хотя среди вас был мараг…

— Да, он был нашим проводником! — Лидас согласился с араном так поспешно, что со стороны кому угодно могло показаться, что он перебил его.

— Зачем ты врёшь мне, Лидас, сын Тимана? За ложь одна плата — горячая кровь! — Царь чуть вперёд подался, руками стиснув подлокотники, пальцами утопая в мягкой пятнистой шерсти.

— Это не ложь, это правда! — Лидас выдержал раздражённый взгляд серо-стальных глаз, колючих, недовольных. — Мы искали земли марагов…

— Вы пересекли границу каменного предела, вы должны быть убиты! Вы сохранили бы свои жизни в том случае, если б пришли сюда с добром. Но вы шли с оружием! Вы не повернули назад, получив наше предупреждение. Вы хотели войны и крови, вы их получили…

— Мы заплатили за свою ошибку дорогую цену, но того, кто остался жив, ты мог бы и отпустить, царь. Нас всего трое… — осторожно предложил Лидас, покорно проглотив угрозу и гнев аранского царя.

— Двое! — поправил тот небрежно. — Третий — мараг, он не ваших кровей, и, как мне сказали, находился среди вас на положении пленника.

— Не пленника — раба! Он — собственность того, кто со мной. Его раб, невольник…